взаимных распрях и кровопролитии, вполне могло быть неугодно Богу. Вероятно, в данном случае следует сделать основной акцент не на слове םיצִוּקּשִׁ «мерзости», а на производных глагола םמש ‘быть покинутым’. Производные от этого корня звучат рефреном во всем пассаже Дан 9, 26–27. До конца войны будут «предопределенные опустошения», на крыле Храма «мерзости опустошающие», погибель «выльется на опустошителя». Таким образом, основной смысл происходящих событий автор видит даже не в установке в Храме языческого жертвенника, а в опустошении Храма и прекращении предписанных Законом жертвоприношений.

Примечательно, что подобное осмысление произошедших событий мы также находим в Первой книге Маккавейской. Когда иудейские повстанцы заняли Иерусалим, перед ними предстала следующая картина: «И увидели, что святилище опустошено, жертвенник осквернен, ворота сожжены, и в притворах, как в лесу или на какой-либо горе, поросли растения, и хранилища разрушены» (1 Макк 4, 38–39). Таким образом, акцент в данном повествовании делается на запустении Храма, а не на его культовом использовании язычниками; сама картина вызывает в памяти образы, связанные с историей разрушения первого и второго Храма. Используемое здесь слово ἠρημωμένον «опустошенное» представляет собой явную параллель с βδέλυγμα τῶν ἐρημώσεων, «мерзостью запустения» из перевода Феодотиона. Аналогичным образом Иосиф Флавий связывает Дан 9 с разрушением Храма римлянами, говоря, что Даниил «предсказал и владычество римлян, а также то, что ими будет взят Иерусалим и опустошен Храм». Примечательно, что Флавий, в отличие от многих более поздних экзегетов, не пытается найти в этих событиях какие-либо указания на римскую языческую символику, а однозначно ассоциирует «опустошение» с самим разрушением Храма. Интересно, что эта мысль передается также в ряде переводов книги Даниила, где мерзость связывается с самим фактом запустения Храма,[697] – такие варианты мы, например, находим в Вульгате (et erit in templo abominatio desolationis) и в русском Синодальном переводе («мерзость запустения»).

Источники, повествующие о событиях 614 года, действительно рисуют ужасающие картины разорения и опустошения. Сначала христианские повстанцы устроили в Иерусалиме погром, убивая евреев как сторонников персов; затем персидская армия провела карательную экспедицию, перебив массу жителей Иерусалима и депортировав многих из них, в том числе патриарха Захарию и его приближенных, в Месопотамию; затем евреи попытались восстановить жертвоприношения на Храмовой горе (параллельно продолжив разрушение иерусалимских церквей), однако вскоре они были изгнаны из Иерусалима персами. Таким образом, опустошение в полной мере проявилось в событиях 614 года и применительно к Иерусалиму, и применительно к еврейскому населению Святой Земли.

Последняя фраза пророчества о 70 седминах звучит как םמֵוֹשׁ לעַ ךְתַּתִּ הצָרָחֱנֶוְ הלָכָּ דעַוְ. Современные экзегеты обычно переводят ее как «пока предопределенная погибель не выльется на опустошителя» – именно до этого момента на месте Храма будет находиться «мерзость запустения». По-видимому, автор книги Даниила говорит здесь о гибели Антиоха, предсказание которой он в дальнейшем повторяет в 11 главе своего сочинения, – именно после нее должны произойти очищение Святилища и мессианское Избавление. Тем не менее указанное толкование во многом основано на контексте и грамматически текст представляется достаточно туманным, что подтверждают свидетельства древних переводов. В любом случае, невозможно сказать, что период «опустошения» для Иерусалима завершился с окончанием византийско-персидской войны. Хосров был убит заговорщиками 29 февраля 628 года, после чего воцарился его сын, Шируйе, заключивший мир с Ираклием, по условиям которого Византии были возвращены завоеванные провинции и захваченные в Иерусалиме христианские реликвии. Возвращение Палестины под византийский контроль сопровождалось беспрецедентным гонением на евреев, инициированным императором Ираклием. По сообщениям некоторых источников, Ираклий распорядился перебить всех евреев в Иерусалиме и окончательно искоренить их из Палестины[698]; общепризнанным фактом является происходившее в это время массовое насильственное крещение евреев Византийской империи. Вскоре последовала новая война со вторгшимися в Палестину арабами – в 636 году византийцы были разбиты в битве при Ярмуке, а в 638 году Иерусалим оказался в руках мусульман. Несмотря на то, что халиф Омар после завоевания Иерусалима разрешил поселиться в городе 70 еврейским семьям, Иерусалим на долгие века потерял свое значение в качестве центра расселения еврейского народа – эта ситуация изменилась только в XIX веке. Таким образом, «опустошение» Иерусалима не закончилось с гибелью Хосрова, а в реальности продолжалось многие столетия. В свете описанных событий нам кажется более уместным перевести окончание стиха Дан 9, 27 как «пока предопределенная погибель не выльется на опустошенное», истолковав причастие םמש как указание на сам разоренный город, а не его разорителя[699]. Таким образом, Иерусалим будет пребывать в запустении, пока что не закончится предопределенный Богом период бедствий для Иерусалима и еврейского народа.

Пророчество о 70 седминах как будто бы завершается на этой трагической ноте, однако это впечатление, несмотря на мнения ряда иудейских и христианских комментаторов, является обманчивым. Дан 9, 24–27 является не предсказанием будущего разорения, а пророчеством об эсхатологическом избавлении. Чтобы дать этому пассажу корректное истолкование, мы должны снова обратиться к значению периода 70 седмин и к тому, что должно произойти после завершения последней седмины. Автор книги Даниила полагал, что именно в этот момент должно исполниться пророчество Иеремии о завершении изгнания еврейского народа. Исходя из этого мы можем заключить, что он не считал, что пророчество Иеремии в действительности исполнились во время возвращения из Вавилонского плена. Подобный подход демонстрирует целый ряд еврейских источников на всем протяжении эпохи Второго Храма, согласно которым избавление Израиля была только частичным, народ остается в рабстве и рассеянии, а окончательного исполнения пророчества о возвращении из плена следует ожидать в мессианском будущем[700]. Пророчество о 70 седминах является ярким примером подобной интерпретации: автор книги Даниила рассматривал в качестве момента окончательного исполнения пророчества Иеремии наступление эсхатологического избавления.

Особую роль в его мысли играла древнееврейская система юбилейных лет. О ней мы читаем в книге Левит: «И насчитай себе семь субботних лет, семь раз по семи лет, чтоб было у тебя в семи субботних годах сорок девять лет; и воструби трубою в седьмой месяц, в десятый [день] месяца, в день очищения вострубите трубою по всей земле вашей; и освятите пятидесятый год и объявите свободу на земле всем жителям ее: да будет это у вас юбилей; и возвратитесь каждый во владение свое, и каждый возвратитесь в свое племя. Пятидесятый год да будет у вас юбилей: не сейте и не жните, что само вырастет на земле, и не снимайте ягод с необрезанных лоз ее, ибо это юбилей: священным да будет он для вас; с поля ешьте произведения ее. В юбилейный год возвратитесь каждый во владение свое» (Лев 25, 8–13); «Когда обеднеет у тебя брат твой