отражения. Большевики – монисты, материалисты, они всю жизнь свели к единому началу. Но так как искусство к единому началу не сводится, то большевики выбросили искусство – пусть существует как отражение, иногда полезно для просвещения.

Эйхенбаум говорит, что жизнь пошла не по Марксу.

Но какова социальная база, на которую была рассчитана эта проповедь формалистов? Статьи 1924 г. это лучше всего показывают. Что произошло в 1924 г.? Эйхенбаум в родстве с Троцким выступил в дискуссии по поводу формального метода, причем Троцкий признал, что формальный метод – хорошая вещь. И Эйхенбаум принимает поддержку троцкизма. В журнале “Печать и революция” (№ 5, 1924) Эйхенбаум прямо писал, что общественно-педагогическое значение формального метода во многом приподнял Троцкий, за что формалисты Троцкого очень благодарят. Таковы заключительные слова Эйхенбаума по поводу дискуссии.

В 1927 г. Эйхенбаум также благодарил Бухарина за то, что он обронил несколько строк и хорошо отозвался о формалистах. По-моему, контрреволюция находила явное отражение и поддержку в эйхенбаумщине.

1929 год. Здесь уже цитировали, что Эйхенбаум не принимает славяно-русской культуры. А как он относится к таким явлениям, как литература? Он прямо заявляет, что, собственно, советской литературы нет. Книг никто не читает. Поэзию издатели не хотят печатать, беллетристику тоже. Что касается писателей, то писатель – это гротескное явление в условиях 1929 г. Его больше прорабатывают, чем читают. Не лучше ли удовлетвориться одними газетами? Это – юмор, но юмор контрреволюционера, – иначе определить деятельность Эйхенбаума невозможно. ‹…›

Контрреволюционная сущность этих выступлений достаточно ясна. Кроме того, выступления Эйхенбаума по вопросам театральной критики на страницах ленинградских газет 1945–1946 гг. явились по сути предтечей выступлений безродных космополитов театральных критиков. И не только по этой линии идет родство. Родство идет и по той линии, что Янковский, Шнейдерман, Цимбал – прямые ученики Эйхенбаума по Институту истории искусств. Если стоит вопрос о ликвидации этих безродных космополитов театральных критиков, то духовного отца, их вдохновителя, вредившего русской культуре на протяжении всей своей литературной деятельности, мне кажется, миловать не приходится.

На данном этапе более опасны гуковщина и бяловщина, но мне не понравилось одно место в выступлении тов. Западова. Если он лучше западников разобрал Жирмунского, то о Гуковском он пел тихой трелью.

(ЗАПАДОВ: Я не считаю его контрреволюционером.)

Вы были его учеником, работали под его руководством и натворили массу ошибок именно благодаря Гуковскому. Вы, как коммунист, который отдает полный отчет в политическом положении и политической оценке этого явления, сегодня разрываете с методологией Гуковского? На этот вопрос мы не слыхали ответа.

Плоткино-гуковская группа не менее сильна на филфаке, чем в Институте литературы. Перед коммунистами филфака и коммунистами Института литературы общая задача: боевое сплочение сил, полная ликвидация безродного космополитизма, формализма и буржуазного национализма»[849].

После выступления Б. В. Папковского на трибуну поднялся представитель горкома ВКП(б), доцент кафедры истории ВКП(б) исторического факультета ЛГУ В. А. Овсянкин[850], который озвучил точку зрения нового ленинградского партийного руководства на сложившуюся ситуацию:

«Советская литература является одним из средств идеологического воспитания народа. Советская литература призвана активно участвовать в борьбе за построение коммунистического общества. Советское литературоведение призвано пробуждать глубоко патриотические чувства советского народа и помогать советскому народу в решении стоящих перед ним задач. Работники советской литературы, преподаватели филфака должны создавать работы, на которых мы могли бы воспитывать студентов, трудящихся нашей страны в духе марксистско-ленинского мировоззрения.

Партия и советский народ осудили антипатриотическую деятельность театральных критиков космополитов, которые насаждали в нашем искусстве буржуазную идеологию и всячески порочили советское искусство. И правильно здесь говорил тов. Бердников, что эти выступления партии, нашей партийной печати по выявлению критиков‐космополитов помогли разоблачить вредную деятельность безродных космополитов и в других областях науки. Эти выступления партии помогли разоблачить космополитов в литературе, в истории, в экономической науке, в педагогике, в юридической науке и в целом ряде других областей.

В Ленинградском университете окопалась сильная группа космополитов‐литераторов. Имена их вам известны, они неоднократно повторялись на этом собрании. ‹…› Жирмунский, Гуковский, Азадовский возглавляли здесь (и возглавляют) кафедры, насаждали среди студентов тлетворные буржуазные воззрения, принижали прогрессивное значение русской культуры. Развитие русской литературы они рассматривали в отрыве от классовой борьбы и общественного развития. На протяжении всей своей педагогической и научной работы они придерживались космополитизма, придерживались этих антипартийных установок, и их работы, как правильно показали здесь выступавшие коммунисты филфака, проникнуты враждебностью к классической русской литературе, преклонением перед буржуазным литературоведением.

Таким образом, видно, что работа ведущих кафедр филфака ни в какой мере не соответствовала тем идейно-политическим требованиям, которые должны быть предъявлены к этим кафедрам. В практике работы кафедр отсутствовала критика современной буржуазной деградирующей литературы, не велось наступления на враждебную нам буржуазную идеологию. ‹…›

Мне кажется, что руководство факультета и партийная организация факультета должны более решительно ставить вопрос о борьбе с космополитами, окопавшимися на филфаке. Декану факультета нужно быть не только осторожным, но и более решительным и непреклонным в своей борьбе с космополитизмом. Нужно систематически вести линию на очищение факультета от космополитических элементов и, в первую очередь, на то, чтобы очистить филфак от вождей космополитизма.

Мне думается, что первым шагом к решению этой задачи должно быть освобождение космополитов с командных научных и научно-административных постов на филфаке. Нужно смелее выдвигать новые, молодые научные кадры на руководящую научную работу. Не нужно бояться этого выдвижения. Нужно оставлять аспирантов, успешно закончивших факультет, на научной работе в университете. Может быть, сначала им будет трудно, может быть, сначала они будут спотыкаться, но они привыкнут, научатся и действительно быстрее вырастут на руководящей работе – на руководящей работе на самом филфаке.

Нужно, наконец, в ближайшее время пересмотреть состав Ученого совета. Правильно говорил тов. Первеев, что нужно усилить состав Ученого совета филфака за счет молодых научных работников‐коммунистов и беспартийных наших товарищей, советских патриотов. И не нужно затягивать эту операцию. Это поможет оживить работу Совета и внесет в работу Совета новую струю.

Нужно посмотреть, правильно ли присуждались Ученым советом филфака за последние годы ученые степени и звания, не прошли ли в результате гнилого либерализма недостойные работы.

Нужно проверить состав аспирантов и исключить из аспирантуры лиц, не отвечающих политическим и научным требованиям.

Нужно посмотреть темы аспирантских диссертаций, исходя из требований советской науки о литературе.

Нужно еще раз посмотреть программы по профилирующим дисциплинам. Как видно, эти программы страдают еще серьезными недостатками.

Партия и правительство создали все условия для плодотворной работы советских ученых, аспирантов, а также студентов.