Все понимали, что последствия участия в заговоре, коснутся всех. Решение всегда было одно. За предательство самого предателя ждала смертная казнь, а род лишался титула и имущества. А значит, высокорождённых озаров больше не защищало правило сословия. И всех, кто так гордился хотя бы крохами дара, теперь ждал рабский ошейник.

Тем больше шума наделало объявление о большом публичном императорском приёме. Проводили такие по случаю коронации, свадьбы, рождения наследника и торжественных похорон императора. И конечно, в столице была целая площадь, которую называли королевской из-за узоров на самой площади. В центре был герб империи, а по кругу располагались гербы павших, и ставших частями империи, королевств. Обычно здесь проводили массовые гулянья и парады, так как здесь вмещалось почти всё население столицы.

На этот приём, объявленный императором, явиться надо было в приказном порядке. Причём, ещё и места были указаны. И затем, чтобы все заняли именно им отведённые места, следили специальные распорядители. Мы, всей нашей родственно-дружеской компанией, уже знали, что должны находится в первом ряду. Точнее на четвертой ступеньке от трона, то есть стоять на возвышении на площади. Выше нас стояли герцоги потом императорская семья, и трон самого императора наверху.

Жуткий если честно трон. В обрамлении колонн, украшенных знаменами империи, на фоне готических шпилей замков и древних крепостей, огромное, каменное кресло, обложенное черепами смотрелось жутко. И то, что черепа эти были искусно вырезаны из камня, не делало их менее пугающими и отталкивающими.

Заметив наше появление, лорд Хьюго низко поклонился, прижав руку к сердцу. Поприветствовали нас, или же только Анну, стоящую рядом, и красивая, статная пара. Благодаря памяти Дианы, я узнала лорда Клеймора и его жену, леди Сесиль. Сдержанно поклонился и молодой, смутно знакомый мужчина, но сколько не старалась, вспомнить не могла.

— Леди Диана, вы так озадачены! — заметил этот момент Александр. — Да уж, вытащить Вепря из его замка может или война, или прямой приказ императора.

— Ему давно пора подыскивать достойную невесту, — произнесла леди Александра. — А вы герцог, грубо нарушаете церемониальный протокол.

— Думаю, я не единственный герцог, который бы хотел стоять здесь, но я герцог Младший, потому могу стоять там, где мне больше нравится, леди Александра, — ответил ей Мардариан младший, вставая рядом с Аней. — Анна, вы прекрасны, как рассвет.

— Леди Анна, герцог, — поправила его графиня.

— Украду тебя после речи императора, — хитро улыбаясь предупредил Аню Александр.

— Зачем? — пряча улыбку спросила его Аня. — У нас с вами новый заговор?

— Скорее план по спасению одного герцога, — тихо произнёс Александр, не отводя глаз от потупившейся Ани.

Причину смущения сестры я поняла, когда после Генкиного кивка опустила взгляд. Лорд Александр встал рядом с Аней и прятал их переплетённые пальцы в складках её юбки.

— Диана, — рассматривая удивительно показательные жесты Александра и Ани, я не заметила ещё одного мужчину, спустившегося на пару ступеней.

В возрасте, крупный, с тяжёлой походкой и гривой седых волос, он напоминал старого льва. Того, который хоть и экономит силы, и скуп на движения, но спорить с которым не решаются даже молодые и уверенные в себе самцы.

— Герцог Барливар, — присела в поклоне я.

— Хм, — хмыкнул он в густую бороду. — Упряма и дерзка, вся в мать.

— Леди Лидия мне не показалась дерзкой, — демонстративно приобнял меня Генка.

— Рыжий, наглый, самоуверенный. Пембрукам давно пора поместить это на герб вместо родового девиза, — засмеялся герцог. — Передайте моей дочери, что давно пора набраться смелости и прийти в свой дом.

— Я передам, — и после некоторой заминки смогла добавить. — Дедушка.

Старый лев довольно покивал головой.

— Значит с меня подарки за много-много лет, — улыбался он.

— А то никто не знает, почему у моей жены почти все украшения в родовых цветах Барливаров, — закатил глаза Генка.

— А тебе, Рыжий, я задолжал кучу подзатыльников. А я не люблю долги. — Предупредил его старый герцог.

Император появился неожиданно. Только что никого не было. И вот словно из воздуха возникает фигура крон-принцессы Амалии на первой от трона ступеньки. А император идёт в сопровождении отряда в черной форме, с сияющей саламандрой на шевронах. И все ощущают, что первая шеренга, это мастера клинка. Да и лорда Карла мы все узнали. А вот те, кто стоят ближе к императору…

От них веет мощью. Кажется, что именно она заставляет мужчин распрямить привычно сгорбленные спины и расправить плечи. Да и ошейников на них нет. Вместо этого поверх камзолов лежат цепи, в звенья которых вставлены алые и синие камни. И яростный блеск граней лучше всяких слов подсказывает, что это не просто камни. Это накопители. И объединённой мощи озаров, напряжённо и внимательно просматривающих всё вокруг, хватит, чтобы испепелить пол столицы.

— Они знают, — поняла я. — Уже знают о задуманных императором изменениях. И готовы сражаться за него.

— Он тот, кто вернул им веру в себя и снова превратил в людей, — согласился со мной Генка. — И кажется, честно сообщил, что не все примут его решение. А вот императрицы нет, как и Де Льераша с супругой.

Император говорил долго. О предательстве и забытом долге перед людьми. О том, что аристократы заигрались и вместе с собственной честью, которую заменили на правила общества, потеряли и связь с реальностью.

Изменения в сословном порядке аристократы встретили возмущённым ропотом.

— Четыре сословия заложены ещё Морисом Завоевателем! Это основа империи, любое вмешательство в которую приведёт к краху! И даже император не имеет права… — выскочил вперёд какой-то молодой лорд.

Один из немногих, кто не был одет в траур. И тут же поперхнулся, от ловкого удара, которым наградил друга и однокурсника метнувшийся к нему Тристан.

— Идиот, мля! — сопроводил удар Тристан.

— Мне кажется ваш друг ещё не всё сказал, лорд Сторил. — Усмехнулся император.

— В ходе углублённой дискуссии о праве, лорд Рафаил Дормер осознал всю ошибочность своих заблуждений, раскаивается и готов немедленно отправиться на переаттестацию, — заслонил Рафаила изумлённо выпучившего глаза, Эжен.

— Однако, я и не подозревал, что к перечню несомненных достоинств, лорд Сторил обладает ещё и столь искусным даром красноречия, что способен побеждать в дискуссии, не произнося и слова. Вероятно, мне следует предложить графу