Магия вспыхнула на его коже, мерцающее пламя, которое, казалось, исходило из красного костного мозга его костей. Другие маги огня в комнате восприняли это как разрешение высвободить свои собственные силы. Ихсан встал. На его лице, покрытом шрамами, застыло каменное выражение, которое едва скрывало отвращение от ощущения поднимающегося жара.

Когда напряжение в комнате стало достаточно сильным, чтобы лопнуть, Макрам вопросительно посмотрел на неё. Она подняла пальцы в знак того, чтобы он подождал. Она должна была быть той, кто усмирит их.

— Вы не позволите этого? — Наиме обратилась к Великому Визирю. — Ваша работа — контролировать этот Совет. Чтобы обеспечить их лояльность Султану, — она ждала усиления колеблющегося напряжения в комнате. — Вы потерпели неудачу.

Трое мужчин позади Кадира, второстепенные управляющие поместьями на севере, выпрямились в своих креслах с напряжёнными лицами. Хватка Кадира на подчинённых усилилась.

Наиме прищурила глаза.

— Кто-то в этом Совете послал Саркуму ложные условия. Из-за этого я была вынуждена вести переговоры, чтобы сохранить автономию Тхамара. И поскольку я больше не могу доверять Высшему Совету моего отца, Круг будет восстановлен.

Она держала руки сложенными перед собой, вместо того чтобы рефлекторно вцепиться в свою одежду, сдерживая свой гнев.

— Я восстанавливаю Круг не для того, чтобы противостоять Совету. Они могут и будут работать в тандеме на благо людей.

— Вы имеете в виду, что то, что вы решаете, идёт на благо людей, — обвинил один из мужчин, стоявших за Кадиром.

— Да, — сказала Наиме. — То, что я считаю правильным для людей, как советуют Круг и Верховный Совет.

— Как вы собираетесь собрать полный Круг? — Явуз-паша оборвал то, что обещало быть мерзкими словами Кадира.

— Не осталось магов творения, и никто не видел Чару в течение нескольких поколений, — добавил Эсбер-паша.

— Сейчас перед вами Чара, — она указала на Макрама. — И ещё один проживает в Нарфуре. Уже двое. К тому же я считаю, что должны быть и другие. Круг уравновесит Колесо, даст нам достаточно власти, чтобы остановить Республику, отнимающую у нас всё.

— Этот человек принесёт чуму, смерть и ужас в Тхамар! — рявкнул Кадир.

Рука Макрама дернулась к мечу. Тарек схватил его за запястье, но все солдаты Саркума уже повторили рефлекс Макрама. Тишина и угроза растянулись, взгляды всех мужчин устремлены на Макрама. Магия, наполовину сдерживаемая, потрескивала по Залу.

— Этот человек, — Наиме старалась говорить спокойно, без гнева или заботы, — спас мою жизнь и жизни всех верных мне мужчин и женщин, когда мы отправились в Саркум. За всё время, что он провёл с нами, он не причинил вреда ни одной живой душе, несмотря на прямые угрозы.

Она перевела взгляд на Кадира, затем снова посмотрела на зал.

— Он оставил свой дом и своего брата, чтобы вступить в союз с Тхамаром ради народов обеих наших стран. И на данный момент он единственный маг, чья магия не развязана. Так скажите мне ещё раз, кто в этом зале представляет опасность?

Наиме снова посмотрела на Кадира, чей огонь лизал и обвивался вокруг посоха, который он держал, а также танцевал и вспыхивал в его глазах.

Тишина сгустилась, когда Визирь повернулся к Визирю, пока они рассматривали Макрама, рассматривали её.

— Смерть приходит ко всем нам, — решительно сказала Наиме. — И может прийти ко всем нам от рук любого мага. Аттарайя Агасси — такой же человек и маг, как и любой другой, способный на величие и безумие, как и любой из вас. Круг привяжет его к служению магии, людям. Судите о нём по этому служению, а не по случаю рождения.

Макрам поклонился ей. Как булавка, поднесенная к мыльному пузырю, действие выпустило воздух и напряжение из комнаты.

По её кивку Макрам вышел из круга своих охранников и заговорил:

— Я не могу согласиться на отказ от полного контроля над Саркумом. Я потребовал права консультировать по вопросам его управления. Титул супруга не даёт мне такой власти. Круг Чара делает это. Вот и всё.

— Это совсем не просто, — сказал Кадир, и его слова были пронизаны огнём.

— Вам это не нравится, Великий Визирь, я понимаю. Но это не значит, что это не просто, — Наиме встала и подошла к основанию помоста. — Принц Саркума сядет на трон, или это сделаю я.

— Сын Тхамара должен сидеть на троне Султана, — Кадиру с трудом удалось обуздать свой пыл.

Его сдержанность вдохновила остальных в зале, и потрескивание магии стихло.

— Тот, кто послал Саркуму ложные условия, сделал это невозможным, — возразила Наиме. — Я должна уважать желание моего отца заключить союз с Саркумом, желание Совета, чтобы я вышла замуж, и ваше требование, чтобы иностранец не занимал трон. Поскольку Саркум требует невесту, а Совет требует тхамарскую знатную особу, я окажу честь обоим, оставшись на троне.

Она улыбнулась, и Кадир слегка отклонился назад. Его глаза сузились, губы поджались, когда он попытался следовать её логике.

— Народ никогда не примет принца, владеющего магией разрушения, Эфендим, — сказал Явуз-паша, его слова были адресованы ей, но его взгляд был прикован к Макраму, как будто у него только что выросли рога и хвост.

— Я не собираюсь выходить за него замуж до тех пор, пока Саркум не будет упрочнён. У людей будет время приспособиться, — сказала она.

— Помолвка это всё, что необходимо для проявления доброй воли на данный момент, — добавил Макрам разумным голосом. — У меня нет желания ввергать Тхамар в мятеж ещё до того, как я свергну своего брата.

— Этот Совет имеет право голоса по поводу того, что происходит в Тхамаре, Cултана? — голос Кадира стал спокойнее. — Вы не можете просто отмахнуться от наших опасений.

Наиме вмешалась, прежде чем он смог произнести ещё хоть слово.

— Выдайте мне человека или лиц, ответственных за условия, которые были отправлены Саркуму, Великий Визирь, и, возможно, я пересмотрю эту ситуацию.

Глаза Кадира злобно сверкнули, хотя на губах появилась тонкая улыбка. Наиме улыбнулась в ответ.

— Боюсь, я не могу, Султана, — сказал он.

Если бы только Макрам или его шпион смогли вернуть письмо с почерком Кадира, она