Шрифт:
Закладка:
- Очень, - сказал Кану.
Следующий день был таким же, и следующий, и еще один после этого. Постепенно налаживались линии снабжения. Когда требования были простыми, все шло гладко. Однако, когда у Кану возникали более сложные просьбы, ему было трудно донести свои потребности до Восставших. Возникали неизбежные недоразумения, часть которых требовала тщательного разъяснения. Однако постепенно он начал замечать проблески прогресса. Будут неудачи, одно-два странных бедствия - такие вещи неизбежны. Точно так же он не видел никаких непреодолимых барьеров. Корабль был полностью способен к самовосстановлению. Они смогли бы улететь.
Дакота всегда следила за тем, чтобы ее оценивали по их прогрессу. Во время аудиенций с ней они около часа говорили о технических вопросах, прежде чем перейти к более общим темам разговора. Очевидно, что ни одна тема не выходила за рамки дозволенного, но Кану заметил нежелание Дакоты подробно рассказывать об истории "Занзибара". Тем не менее, они сделали все возможное, чтобы вытянуть из нее информацию, стараясь при этом, чтобы это не прозвучало так, будто у них были какие-то особые опасения.
- Все это выглядит идиллически, - небрежно сказала Нисса во время одного разговора. - Танторы процветают, живя независимо от человеческой поддержки. У вас все организовано - тепло, воздух, электроэнергия, вода, продукты питания, утилизация отходов - даже образование! Чику была бы рада видеть, что у вас все так хорошо получается.
- Она бы также признала наши трудности - что мы все еще оправляемся от ресурсного кризиса. Она согласилась бы с тем, что мы не должны позволять себе успокаиваться. Но, по крайней мере, мы закладываем фундамент для лучших времен. - Дакота закрыла увесистый том, с которым сверялась. Она попросила Кану и Ниссу помочь с трудным, двусмысленным отрывком. - Да, я уверена, она была бы очень рада за нас.
- И конструкт, - сказал Кану. - Юнис тоже была заинтересована в вашем будущем.
- Это совершенно верно.
- Что с ними случилось? - спросила Нисса.
Воцарилось молчание, и Кану начал опасаться, что вопрос был слишком прямым, а подозрения Ниссы - слишком откровенными. Но когда Дакота ответила, она казалась невозмутимой.
- Все это было ужасно печально. Конструкт был первым, кто покинул нас. Постепенно она начала переставать функционировать должным образом. Это было очень огорчительно, после всего, что Юнис сделала для нашего вида во время переправы. Однако, как и все машины, она начала изнашиваться. Разве это неправильно с моей стороны - говорить о ней как о личности? Я знаю, что она не была человеком, но сила принятой ею личности была поразительна даже для меня - она казалась нам полноценной личностью.
- Я понимаю, - сказал Кану.
- Со временем - скорее годами, чем месяцами - она становилась все более ненадежной и сбитой с толку. Она теряла нить разговора с самой собой. Мы сделали все, что могли, но, учитывая неисправное состояние наших собственных систем и трудности, с которыми мы уже столкнулись, нашим усилиям было суждено не увенчаться успехом. Воистину, мы могли бы извлечь большую пользу из руководства конструкта, если бы она осталась помогать нам. Но в конце концов она перестала работать.
- Вы имеете в виду, она умерла? - спросил Кану.
- Как я уже сказала, это печально.
Свифт, который молча наблюдал справа от Кану, скептически нахмурился. Он покачал головой, дотронулся пальцем до кончика носа, казалось, вот-вот сделает важное замечание.
- Что случилось с ее останками? - спросила Нисса. - Можно нам на них взглянуть?
- Они были разобраны и уничтожены. Это была одна из ее последних внятных просьб. Это беспокоило нас, но у нас не было выбора, кроме как выполнить ее желание. Несомненно, вы в какой-то степени осознаете нашу потерю. Но это ничто по сравнению с нашими чувствами к Чику. Как вы знаете из записи, она не спала, чтобы помочь остальным из нас - типичный бескорыстный жест. К сожалению, система жизнеобеспечения замкнутого цикла постепенно выходила из строя, и со временем условия ухудшались. Людям стало очень трудно, даже тем немногим, кто остался бодрствовать, чтобы помочь нам. В отчаянии большинство из них присоединились к остальным в спячке. Боюсь, что Чику была в их числе.
- А почему это было плохо? - спросила Нисса.
- Потому что эти последние несколько человек не выжили. Произошел систематический сбой в работе целого ряда коробок для хранения спящих. Мне жаль, Кану - я могу только представить, как это, должно быть, огорчает тебя. Воистину, она дала нам больше, чем когда-либо можно было отплатить. И мы оплакивали смерть этих мучеников - плакали и ругали себя за то, что не сделали большего. Именно тогда мы поняли, как далеко нам еще предстоит пройти, прежде чем стать равными вам.
- Почему вы не рассказали нам все это раньше? - спросил Кану.
- Точно по той же причине, по которой сожалею, что сказала вам это сейчас, - потому что это ужасная вещь и особая жестокость в свете ваших семейных связей. Если я могу предложить хоть одно утешение, так это то, что Восставшие бережно хранят ее память - обо всем, что она сделала для нас, обо всем, что она планировала сделать. И для нас большая честь иметь среди нас еще одного Экинья.
В конце концов Кану счел за благо попросить о повторном просмотре записи Чику. Они находились на борту "Занзибара" более шести недель; ремонтные работы шли удовлетворительно - было совершенно разумно, что он пожелал приступить к выполнению своей части соглашения.
- Если ты настаиваешь, - сказала Дакота. - Но, пожалуйста, будьте уверены, что я полностью уверена в ваших способностях и что вы сдержите свое слово. Тем не менее, как вы сказали, процесс ремонта требует от вас меньше времени, чем это было изначально.
Поэтому Мемфис отвел их обратно в подземное хранилище под муниципальным зданием, и им разрешили провести столь тщательный осмотр оборудования, какой они пожелали. В многослойных глубинах склепа было холодно и тихо, и поскольку они были окружены спящими мертвецами, трудно было не думать о призраках, о приостановленных жизнях, о коллективных мечтах о бесконечной зиме.
- Мне здесь не нравится, - призналась Нисса.
- Мне тоже. - Кану подул на кончики своих пальцев, которые уже онемели.
