Хильдебальд злорадно рассмеялся, — Что, испугался твой новый друг? Пусть он знает, что пока я жив, я буду искать его и требовать отмщения. На что он рассчитывал, глупец? Никогда, слышишь, никогда, я не прощу ему того, что он сделал.

Мэчесса широко улыбнулась. — Трир так и сказал, что именно ты будешь сильнее всех против перемирия. Тогда он предлагает деловое соглашение, уж на это вы готовы будете пойти.

— Какое ещё деловое соглашение? — пришла очередь удивляться Леонтию. — Что у него есть такого, что он может предложить нам?

— У него сейчас есть то, что нет у вас. У него есть ключ для нашего возвращения назад, на нашу Землю.

Лицо Леонтия исказила презрительная гримаса. — Про какой ключ ты лепечешь женщина? Что за абсурд ты несёшь? Ты, видимо, совсем умом тронулась, в компании этих недоумков.

— У него сейчас в руках то, ради чего сюда припрутся те зеленокожие, что захватили нашу Землю. У него сейчас Ид. И они обязательно прилетят за своим зелёным отродьем, и тогда Трир отдаст его им в обмен на возвращение назад.

Все охнули, и начали глазами искать юного талана, про которого все подзабыли.

— Где, где этот мелкий зелёный негодник? Где он? — проревел Леонтий. — Тэсия, — обратился он к дочке, встретившись с ней глазами. — Он же постоянно трётся вместе с вами. Когда ты последний раз его видела?

— Папа, — глаза Тэсии наполнились слезами. — Да мы его со вчерашнего вечера не видели. Его тут никто с тех пор не видел.

Леонтий повернулся к Мэчессе лицом, багровым от гнева. — Так этот негодяй ещё и малых детей ворует! И это ты, мерзавка, указала Триру, где мы находимся! — Он набросился на неё и сжал руки на её горле.

Мэчесса прохрипела. — Если я не вернусь сегодня в условленное место, то Трир уведет зеленокожего подальше от этих мест, и вы больше никогда его не увидите.

— Не трогай ее, Леонтий, — проронил успевший вернуть себе самообладание Хильдебальд. — Этот лягушонок нам всё-таки очень важен. А оттого, что ты сейчас задушишь эту дуру, никакой пользы не будет.

Леонтий нехотя отпустил её. Мэчесса тут же принялась массировать свою шею, жадно заглатывая воздух. — А мне нечего больше тут делать с вами. После того, как умер мой Самакс и меня предала моя подруга, оставив одну с моим горем, меня тут ничего не держит.

— А чего это Самакса раньше времени хоронишь? — раздался голос Луцинии. Толпа расступилась, и перед взором Мэчессы предстала Луциния, подставившая своё плечо с трудом державшемуся на ногах Самаксу.

Вид у Мэчессы мгновенно поменялся. У неё задрожала нижняя губа, она готова была расплакаться от избытка чувств и броситься навстречу объекту своей любви, но с трудом удержалась.

— Ну, так что мне передать Триру? — голос Мэчессы предательски дрожал.

— Мы подумаем, — хмуро бросил Хильдебальд. — Да, мы подумаем, Леонтий, — он многозначительно повторил эти слова, обращаясь к Леонтию, готовому возразить.

Римлянин понял намёк вандала и неохотно кивнул. — Да, можешь идти и передать своему новому другу, что мы обсудим его предложение. И мы ждём тебя или кого-то из вашей шайки через двое суток. Только передай ещё вот что. Если с лягушонком случится что-то нехорошее, или с ним будут обращаться не так, то клянусь, я найду Трира, где бы он ни прятался. Надеюсь, он понимает, что маленький пришелец это единственное, что может защитить его никчёмную жизнь.

Мэчесса, с трудом сохраняя остатки самообладания, размазывая по щекам набежавшие слёзы, бросилась от них в лес.

Лисипп бросился к Леонтию. — Мне проследить за ней?

— Нет, — помахал отрицательно головой Хильдебальд. — Думаю, это не стоит делать. Трир не дурак, и он понимает, что возможна слежка, и наверняка предпринял все предосторожности. Да и мы ещё этим покажем сразу, что не готовы с ним на переговоры.

— Да, не надо, — согласно махнул головой Леонтий. — Надо сначала подумать, что делать нам самим. Надо возвращать этого лягушонка.

Он слегка засмеялся. — Вот уж никогда бы не подумал, что буду так тревожиться за жизнь этого мелкого детёныша моих врагов.

Глава 31. Подарок бывшей советницы.

Таураан.

Ордиан очнулся. Голова растрескивалась от боли. Он схватился за неё и нащупал большую шишку сзади, боль явно происходила оттуда. И тут же он всё вспомнил. Как ему стало вдруг всё предельно ясно, его так долго водили за нос, а он, как мальчишка, поддался на обаяние Атилона и почти поверил ему. Вспомнил, как хотел срочно попасть на свой корабль и отправить послание Морону, что его сообщение о том, что здесь творится, было ошибочным, а на самом деле на Таураане явно что-то скрывают и ему одному здесь не справиться. Но этот хитрец Атилон всё прочувствовал. Он не зря всё это время удерживал его на своём корабле, грамотно выстроив линию поведения, и ему почти удалось обмануть его.

Но что ждёт его дальше, ведь притворяться Атилону уже нет никакого смысла? И как он теперь поступит со мною? Скорее всего расправится, как с ненужным свидетелем. Но с другой стороны, если я не выйду на связь со штабом, Морон пришлёт сюда целую команду, и этого Атилон не может не понимать. Так что, скорее всего, Ордиану пока не грозит ликвидация. Но это только лишь пока. Потому что неясно, какие планы держит в голове Атилон. Но как, как вести себя мне?

Ордиан схватился за голову, но снова скривился от боли, когда задел шишку. Тут внезапно открылась дверь и в проёме появились два бойца. Один держал поднос с едой, второй наставил на капитана оружие. — Без глупостей, Ордиан, — сказал лейтенант с подносом. — Вот ваша еда.

Капитан встал, покачиваясь. — Я так понимаю, я под арестом?

— Ну что вы, — осклабился лейтенант. — Вы просто под особым надзором. Чтобы не навредили самому себе и не наворотили глупостей. Атилон только заботится о вас.

— Хм, — ухмыльнулся Ордиан. — Понятно. Что ему от меня надо?

— Вот это другой разговор, капитан, — улыбнулся лейтенант. — По-деловому. Атилон хочет, чтобы вы как можно быстрее поняли, что здесь скорее хозяйство Фалькура, а не Морона. И здесь действуют несколько другие законы. Капитан хочет понять, доходит ли это до вас и готовы ли вы в этом русле обсудить некоторые детали своей миссии здесь.

— Думаю, вы забываетесь, лейтенант. Как только Морон узнает, что здесь вытворяют с его представителем, думаю, не поздоровится всем вам.

Улыбка сошла с лица лейтенанта. — Значит, мне передать капитану, что