Я ненадолго заехал на оставленную нами венскую квартиру. Это превратилось в печальное прощание с домом, на обустройство которого на протяжении 25 лет супружеской жизни мы выкраивали и экономили необходимые на это средства, с моими книгами и картинами. Можно было с уверенностью предположить, что каждая вещь в доме станет добычей грабителя. На западной окраине Вены в отеле «Тульбингер Когель» я застал генерала Вёлера, командира группы армий «Юг», и его начштаба генерал-лейтенанта фон Гильденфельдта, старых знакомых, с которыми можно было говорить открыто. Горько было слышать, что Верховный главнокомандующий (то есть Гитлер) во всех своих приказах нарушает простейшие основополагающие принципы. Он сильно недооценивал противника, имея в отношении его утопические намерения. Что же касается потенциала своей собственной армии, то он оценивал его, на шестой год войны, так, словно она была в самом начале. Уже в который раз, не признавая возможного, он требовал невозможного. Связь в тылу и на фронте группы армий находилась в полном порядке. Повсюду в окрестностях Вены встречались обозы венгерских крестьян, гнавших перед собой скот и лошадей; на телегах, нагруженных домашним скарбом, сидели женщины и дети. В Райхенхалле я справился о подполковнике Поленце и своем штабе, о том, как у них и в Берхтесгадене работала связь, когда Гитлер решил, что ему снова нужно отправиться в Оберзальцберг.

В Баварии промежуточные коммутаторы «Альпы» и «Хохланд» при командовании воздушного округа в Мюнхене находились в рабочем состоянии. Там, куда не проник враг, как на востоке, так и на западе, сохранялась единая сеть связи. Прежде чем отправиться в Деггендорф, чтобы заняться подготовкой спецпоездов для переезда в туннели в Готтесцеле, я заехал по пути в Ноймаркт-Санкт-Файт к своей семье. Мне было суждено расстаться с ними на долгое время. В Деггендорфе работал полковник Аренс с несколькими батальонами связи полка, он готовил подключение спецпоездов к почтовой кабельной сети.

Специально для окончательного решения данного вопроса я совершил поездку в Регенсбург в дирекцию почты рейха и транспортную комендатуру. Во время моего краткого визита я повидал отца в последний раз. О его смерти 8 мая 1945 г. я узнал полтора года спустя. Американцы выгнали 82-летнего старика из дома. Благодаря их «заботам», несмотря на Женевскую конвенцию, военнопленные были лишены возможности отправлять письма родным. На обратном пути 5 апреля я увидел шестой промежуточный коммутатор «Сорока» у Плауэна. Это было последнее, что еще находилось в порядке, от чего еще можно было чего-то ждать и чего-то требовать. Затем на начальника связи обрушились новые проблемы.

Гитлер потребовал, следуя политике «выжженной земли», взорвать все мосты и жизненно важные объекты, чтобы они не достались врагу. Рейхсминистр Шпеер просил меня, несмотря на приказы Гитлера, препятствовать этому намерению в том, что касалось сферы моей деятельности. Состоялись переговоры с Гиммлером, Кольхауэром и Херцем, в результате которых удалось сначала затянуть, а затем и воспрепятствовать подрыву усилительных станций почты рейха. Позднее мне стало известно, что только в Миндене в Ганновере почтовые служащие сами взорвали усилительную станцию. Все прочие, после того как связь была прервана, достались врагу. Наш противник не смог их сразу задействовать против нас, лишь несколько недель спустя их смогли отремонтировать специалисты.

Многие высшие командные инстанции переносили свои командные пункты чаще, чем когда-либо. Прежде уделяли внимание тому, чтобы к ним подводили и между ними были проложены разные кабели. Представление об этом было утеряно, потому что штаб начальника связи, батальоны связи, почта рейха едва справлялись с управлением. Попытки децентрализации застопорились в самом начале. Все внимание было обращено на опасные направления, например на Магдебург, через который проходили связи с западом, или Дрезден, имевший сильные разрушения, связывавший нас с югом.

Проводная связь с группой армий «Висла» и 9-й армией к востоку от Берлина проходила через разбомбленную столицу, так большой кольцевой кабель вокруг города еще не был готов на шестом году войны. Здесь также выявилось много повреждений. Почта рейха переключила все коммутаторы на один центр. Наша задача заключалась в том, чтобы всю эту систему децентрализовать. Этого удалось добиться в последние месяцы войны. Были созданы два пункта коммутации – Северный и Южный, которые помогли нам пойти навстречу многочисленным требованиям о подключении. Когда котел в Руре, в который попали основные силы группы армий «Б», 5-я танковая армия и 15-я армия[146], замкнулся, с ним продолжали поддерживать радиосвязь. В некоторых случаях, например, как это было с 11-й армией, которая была окружена в Гарце, удалось использовать направленную радиосвязь с ВВС. Мы узнали только после войны, что в Рурском котле в безвыходной ситуации покончил с собой генерал-фельдмаршал Модель.

Новая проблема появилась в связи с угрозой рассечения Германии на Северную и Южную. Я неоднократно обращал внимание Кребса (начальника Генштаба сухопутных войск с 29 марта) и Йодля (начштаба оперативного руководства ОКВ) на необходимость назначить для каждой части своего главнокомандующего, чтобы можно было с ними заранее обсудить вопросы связи.

Для урегулирования положения еще действовавшей проводной связи из нескольких линий, соединявшей через Нюрнберг Север и Юг страны, которые подвергались опасности вскоре выйти из строя, начальник службы связи вермахта получил полномочия на управление всеми подразделениями вермахта, почтой рейха и государственными железными дорогами. Для этой должности – начальника связи рейха – как нельзя лучше подходил полковник Кольхауэр, у которого больше не было других обязанностей. Еще можно было что-то сделать для поддержания необходимой связи через целевые подключения и решительные отключения связи и за счет удлинения линий связи.

Только 12 апреля Гитлер подписал компромиссный приказ о разделении штабов генерал-квартирмейстера, начальника транспорта и начальника связи на штабы «А» и «Б». В ведение штаба «А» на территории Висмара попадали группа армий «Северо-Запад», в состав которой входили под командованием фельдмаршала Буша 25-я армия и 1-я парашютная армия на Везере и Эльбе, группа армий «Б» в Рурском котле, 12-я армия, группа армий «Висла», войска в Восточной Пруссии, Курляндии, Дании и Норвегии. В ведение штаба «Б» – из Бад-Райхенхалля – другие группы армий. Оставшиеся штабы при Верховном главнокомандовании вермахта были очень небольшими, позднее они присоединились к штабам «А» или «Б» в зависимости от решения высшего командования. Не хватало только объединяющего две части тактического штаба во главе всей структуры. Только 14 апреля, после того как пропала нормальная связь между Севером и Югом, был сделан следующий шаг: было намечено создание штаба управления «А» под командованием гросс-адмирала Дёница и «Б» – фельдмаршала Кессельринга, но это намерение не было реализовано.