Затем я побывал на центральной радиостанции, переведенной в Мюльхаузен в Тюрингии, телефонной станции гарнизона в Айзенахе, где произошел забавный случай – начальник эксплуатации службы связи не хотел меня пропустить, поскольку он подчинялся не мне, а командующему армией резерва.

В Ордруфе я осмотрел коммутатор «Ольга» и выслушал дельные предложения майора Вольфа, командира батальона оперативной связи. В Гисене Байхеле рассказал мне о положении в его полку, об установке постоянной линии связи и новых промежуточных коммутаторах. В Цигенберге Оберхойсер высказал мне свои пожелания относительно поручений Байхеле и его коммутатора командования «Запад». Я снова встретил там почтового советника Леннерца и выслушал его соображения о техническом обслуживании сети связи почты рейха, полковника Копа, теперь старшего офицера разведки средствами связи при командовании «Запад», рассказал об организации разведки средствами связи на Западе.

В Бад-Кройцнахе в курзале я был в штабе группы армий «Г», которой командовал обер-группенфюрер СС Хауссер. Генерал Абт доложил о состоянии линий связи на Западном валу. Я проехал вверх по Рейну. В замке Гогенцоллернов меня встречал генерал-лейтенант Герке, начальник связи группы армий «Б». Он отказался от поездки к Моделю, к которому он был не расположен. Моделя я застал в Бад-Тёнис-штайне. Он сказал, что он доволен Герке. Как и Шёрнер, выказываемым внешним недовольством он хотел заставить его работать еще лучше. Модель обрисовал безвыходное положение. Враг прорвал оборону Западного вала и приближался к Рейну. У городка Линц-ам-Райм мы переправились через Рейн, и здесь, на Западе, нас встретили обозы, как и на Востоке, которые мешали продвижению танковых частей. На правом берегу Рейна было множество зенитных батарей всех калибров. В городке Бад-Хоннеф-ам-Райн понтоны безостановочно переправляли солдат и гражданских через Рейн. Я попросил своего адъютанта отправить через почту сообщение в Цоссен, что абонентская связь повреждена. Артиллерийский и минометный огонь постоянно усиливался. На берегу реки продолжалось строительство позиций зенитных орудий, чтобы, как было сказано, «занять круговую оборону» в Бад-Хоннефе. Я находился на ничейной земле. Уже когда совсем стемнело, вернулся мой адъютант с сообщением, что американцы захватили мост в Ремагене, в восьми километрах южнее нас. Его предложение контратаковать ночью при поддержке зенитной артиллерии и частей гражданской обороны я отклонил как утопичное. Я попросил его опять вернуться на почту и спросить фельдмаршала Моделя, который переправился на правый берег Рейна, каковы должны быть наши дальнейшие действия. Адъютант, вернувшись, сообщил, что 2-я танковая дивизия, передвигавшаяся по шоссе, должна находиться на острие контратаки. Всю ночь напролет грохотали орудия, однако дивизия так и не подошла; как выяснилось позднее, у нее кончилось горючее.

На следующее утро я встретился с генералом фон Корц-флейшем, который должен был возглавить контратаку, и сообщил все, что мы знали о противнике. Я побывал в Кетвиге на промежуточном коммутаторе «Норд» полка «Рур». Его командир Келер рассказал о последних событиях в полку и высказал мне свои пожелания. Я пересек голландскую границу с целью побывать в группе армий «X», где начальником связи был полковник Геринг. У него было много дел. На следующий день поездка через Хилверсюм, Амстердам, Эйменден и Утрехт в штаб главного командования 25-й армии генерала Блюментрита показала, насколько тяжело положение оборонявшихся частей. В пути часто приходилось прятаться в укрытиях во время налетов истребителей-бомбардировщиков противника. На голландские исторические города внимание не обращали. В Эймендене какое-то время комендантом укрепленного города был полковник Штамер. Почти все здания были взорваны, чтобы освободить сектор обстрела. Мне удалось увидеть старое укрытие для подводных лодок вместе с лодкой, продырявленной насквозь бомбами, и новое, которое надежно защищало от обстрела из орудий любого калибра. Майор Риттер, служивший прежде в 24-м танковом корпусе, был при Блюментритте начальником связи. Вечером я был у генерал-полковника Бласковица, командующего группой армий «X», и его начальника штаба генерал-лейтенанта Хофманна. Последний, будучи начштаба 15-й армии, был избалован своим начальником связи полковником Мюгге, который мог найти выход из любой трудной ситуации. На обратном пути я посетил в Мюнстере командира запасного батальона связи подполковника Шперрера.

В Виденбрюкке[144] я осмотрел новый промежуточный коммутатор «Байхеле». Снова было обговорено, как можно помочь войскам, как удлинить линии связи. 15 марта я был в Далеме с докладом у Кейтеля и Йодля, когда раздался сигнал воздушной тревоги, и мы скоро услышали о бомбардировке «Цеппелина», «Майбаха» I и II. Нам удалось поговорить с «Цеппелином», связь со штабом оперативного руководства ОКВ «Майбах II» была прервана.

В Цоссене бараки на поверхности были разрушены или сгорели. Свод «Цеппелина» нигде пробит не был, генерал Кребс был легко ранен, его радистка получила тяжелые ранения. В штабе оперативного руководства ОКВ дымились развалины, но потерь не было. Многожильный кабель между «Цеппелином» и «Майбахом II» был перебит. Проводная связь отсутствовала два часа, прежде чем у почтового ответственного служащего был найден переключатель для резервного кабеля и приведен в действие. От моей квартиры осталась груда развалин. С уцелевшими остатками багажа я переселился в жилые помещения бункера в «Майбахе I». Снова возникли новые проблемы, о них мне доверительно сообщил фельдмаршал Кейтель. Главным уполномоченным по железным дорогам рейха, которые были дезорганизованы в результате бомбежек, был назначен фельдмаршал Мильх. Для меня первым следствием этого назначения была телеграмма, в которой Мильх требовал поставить ему пятьсот радиостанций. Для чего они должны были быть предназначены и какие ему требовались – переносные или стационарные, сказано не было. Мне было ближе командовать войсками, а не заниматься поучениями профанов в вопросах связи. К тому же не хватало самих радиостанций. Я придумал, как найти выход из сложившегося положения. Договорившись прежде с Мартини, необходимо было просить недавно ушедшего в отставку генерала Зурена, генерала войск связи люфтваффе, занять пост начальника связи у Мильха. Он пришел два дня спустя и решил вопрос в своей манере, так что я больше не беспокоился об этом. Затем с тем же требованием о поставке пятисот радиостанций обратился рейхслейтер Лей, также не указав причины. На квартиру к Лею пошел вместе со мной генерал Буле. Оставленный людьми пригород, где я когда-то жил, производил жуткое впечатление. Переговоры начались с того, что Лей, с которым я разговаривал впервые, велел подать на стол большие бокалы с пивом. Причина была в промышленности, которая больше не работала, многие специалисты были военнообязанными. О характере тяжелых предстоявших боев он имел слабое понятие. Еще меньше было разговоров о радиостанциях. Ему прислали молодого офицера-связиста, который должен был занять должность начальника службы эксплуатации связи.

16 марта состоялся скромный ужин с последними дружественными нам военными атташе. Подавали ливерную и кровяную колбасы,