Он походил на гончую, неспешно преследующую добычу в стальном лесу. А этот скрывающийся полицейский походил на… как бы его назвать? Слабого зайца или глупого горного кабана?

Да, когда-то этот тип носил полицейский значок, представляя власть государства. Но теперь он просто добыча. Добыча, которой вот-вот перегрызут глотку и высосут кровь.

От одной только мысли об этом его переполняло удовлетворение.

Цзян Я внезапно захотел показать невежественным горожанам, что «Огни города» должен быть таким же сильным, мудрым, бдительным и бесстрашным человеком, как он. Как этот бледный, худощавый полицейский в очках для близоруких мог заслужить это имя?

Он наклонил голову, изо всех сил вдыхая воздух этого города, словно пытаясь отыскать запах врага в бесцветной субстанции, смешанной со всевозможными ароматами.

«Ты не сможешь прятаться вечно».

Цзян Я настолько погрузился в созданную им самим атмосферу, что не заметил, как полицейская машина позади него бесследно исчезла.

* * *

11 декабря полиция провела тщательный обыск на квартире Фан Му и не обнаружила никаких улик или признаков того, что он бежал из страны. Однако, учитывая тот факт, что родители Фан Му все еще жили за границей, полиция совместно с железнодорожными, автодорожными, аэропортовыми и другими службами приняла строгие меры предосторожности, чтобы удержать его в пределах города. В то же время была развернута крупномасштабная разыскная операция по всему городу; велось наблюдение за местами, которые Фан Му мог выбрать в качестве укрытия. Однако спустя десять с небольшим часов после вышеупомянутого приказа полиция повторно выпустила внутреннее уведомление. В нем говорилось о том, что, за исключением основных транспортных маршрутов въезда и выезда из города C., которые по-прежнему оставались под жестким контролем, остальные полицейские силы должны немедленно приостановить все следственные действия в отношении Фан Му, а объяснялось это ожиданием дальнейших распоряжений высшего руководства.

Никто не понял истинного смысла приказа, а комиссар Фэнь и Бянь Пин никак его не прокомментировали.

* * *

12 декабря. Пасмурно. Ветер северный, 3–4 балла по шкале Бофорта. Очередной холодный фронт в скором времени обрушится на город С. Приближается метель.

20:30. В Городской больнице общественной безопасности несколько врачей с интернами свернули в коридор стационара на третьем этаже и начали последний в этот день обход. Это был рутинный процесс, поэтому обход проходил быстро. Менее чем через полчаса группа людей подошла к двери палаты в конце коридора. Двое уставших полицейских, ответственных за охрану, подняли глаза на заведующего отделением торакальной хирургии и других врачей и пропустили их внутрь.

Для заведующего этот пациент со смертью головного мозга по имени Тай Вэй казался странным человеком. Руководство больницы специально распорядилось, чтобы его состояние проверяли только в плановом порядке, а об остальном не спрашивали. Поэтому он просто небрежно просмотрел записи о давлении и сердцебиении и ушел после нескольких коротких вопросов. Остальные последовали за ним, за исключением интерна в маске, который несколько секунд стоял перед кроватью, пристально глядя на пациента, пока его не окликнули коллеги у двери, после чего он поспешно удалился.

Вернувшись в коридор, заведующий небрежно спросил коллегу:

– Кто этот парень? Довольно обучаемый…

– Что? – удивился коллега. – Я его не знаю. Разве он из ваших?

Заведующий остолбенел и машинально оглянулся на идущих за ним студентов. И только тогда заметил, что интерн в маске бесследно исчез.

* * *

Интерн в маске торопливо спустился к выходу из Городской больницы общественной безопасности и продолжил свой путь, осматриваясь по сторонам. Небо затянули тучи, людей перед больницей было немного, и только несколько такси стояло в ожидании пассажиров. Интерн, на ходу расстегнув халат, небрежно бросил его на скамейку во дворе. Когда он снимал маску, то как раз проходил под уличным фонарем и в тусклом круге света показалось бледное и худое лицо Фан Му.

Он огляделся по сторонам, засунул руки в карманы пальто и медленно направился за угол.

В такую погоду на улицах очень мало пешеходов. И даже когда они изредка встречались, то всегда куда-то спешили. По их лицам можно было понять, что они с нетерпением жаждали оказаться в теплой комнате и поесть горячей еды. У них не было времени на то, чтобы обратить внимание на одинокого молодого человека рядом, тем более на настороженное выражение его лица.

Фан Му медленно шел по улице, изредка поворачивая голову и рассматривая проходящих мимо людей и машины. Когда он свернул в переулок, позади него блеснули фары, а затем промелькнула белая «Джетта». Фан Му проводил ее взглядом, но заметил только нечеткий номерной знак. «Джетта» повернула налево и скрылась на соседней улице.

Фан Му остановился и некоторое время стоял на месте. Взглянув на свинцовое небо, он улыбнулся, достал что-то из кармана пальто и сунул в рот, после чего достал телефон и несколько раз нажал на кнопки. Затем повернулся лицом к темному переулку перед собой. Фонарей не было, а по обеим сторонам возвышались высокие стены. Фан Му некоторое время просто смотрел вперед, казалось немного нервничая, однако через несколько секунд он все же сделал шаг и направился в сторону переулка.

В переулке было темнее, чем ожидалось. Широко раскрыв глаза, профайлер тщетно всматривался в густую, как чернила, ночную тьму, то и дело задевая ногами всякий хлам и спотыкаясь.

Хоть дорога и была прямой, на ней имелось несколько развилок, каждая из которых вела в неизвестность. Проходить мимо них было все равно что проходить перед полусонными крупными зверями. Они тихо сидели, закрыв глаза и раскрыв огромные пасти, готовые сожрать пугливую добычу. Каждый раз Фан Му приходилось замедлять шаг и настороженно прислушиваться, прежде чем медленно пройти мимо.

Он ждал, ждал, когда наступит решающий момент. Его переполнял страх, но еще больше – облегчение. Как будто он давно уже ждал этого финала.

Длина переулка составляла около двухсот метров, а за ним проходила дорога, где слабо виднелись огни и изредка проезжали машины.

«Свет и тьма. Жизнь и смерть. Мир людей и царство мертвых. Зачем мне бродить по темным переулкам и в тишине ожидать, когда опустится этот яркий свет, если я могу гулять под светом фонарей и спешить в теплый дом к сытному ужину?»

Это уже был не вопрос так называемой судьбы или долга. Фан Му считал необходимым поступить именно так, ведь другого варианта положить всему конец не существовало.

Пока он размышлял, до выхода из переулка осталось около пятидесяти метров. Но ничего не произошло. Сердце, что все это время пребывало в напряжении, слегка успокоилось, и натянутое как струна тело тоже