Дверь распахнулась так, словно её пинком выбили.

Шум. Крики.

Комната стремительно наполнилась людьми.

— Аля, — ко мне подскочил Эмес и поднял на руки. — Что? Что с тобой? Убери тьму, девочка.

Моя сущность, последний раз захихикав, скрылась, но я отчётливо слышала её присутствие.

— Аля, любимая, что? Где болит?

Голос ведуна дрожал, бледный, переполошённый.

— Зелье, у меня всё внутри горит, — выдохнула я одними губами.

— Чем ты её опоил, недоделок?! — вопли Яни оказались легко узнаваемыми. — Или сам скажешь, или придушу!

— Не он, — прохрипела я, желая обличить гадину. — Портовски! Она проклятье наложила.

Эмес побледнел ещё больше и бережно усадил меня в широкое ректорское кресло.

— Это Портовски, — повторила я.

— Наглая ложь! — вопль за спиной моего ведуна оглушил. — Моя дочь ни при чём. Они и её похитили!

— Нет, она с ними заодно, — выдавила я из себя. — Это она меня прокляла в коридоре. Она со старухой заодно.

— Ложь! Эта девка лжёт!

— Молчать! — я содрогнулась от рёва Эмеса, на него было страшно смотреть. Лицо покрывала тьма. Настоящая, прямо как у меня. Вскочив, он стремительно размахнулся и впечатал вопящего мага в стену.

Удар за ударом. Всполохи тьмы буквально отлетали от его кулаков.

Ещё несколько секунд и моего жениха не без труда отодрали от Портовски. Попытавшуюся под шумок сбежать Элоизу скрутил синеглазый лис и бросил к Валевски в дальний угол комнаты.

М-да, мой взгляд упал на Андрэ. Такого слизня и бить не хочется. Гадко даже руки марать.

Трусливый кролик с выпученными глазами.

— Остынь, — тихо произнёс господин Карион. — Ты нужен своей девочке, я не маг, но вижу, насколько ей плохо.

Эмес дёрнулся и снова оказался у кресла. Схватив мою ладонь, прижал её к своей щеке.

— Ты тёмный, — всполохи его чёрного дара всё ещё были хорошо видны.

— Да, сейчас приведут целителя из ведунов. Сейчас моя маленькая. Ещё немного.

— Не надо ведуна, я прекрасно справлюсь сам. Мне-то, надеюсь, все здесь доверяют?!

Я не видела говорившего. Все мои чувства сосредоточились на ладони, что любимый прижимал к своему лицу. Это было так странно, но он словно забирал боль, вытягивал её в себя. Сделав глубокий вдох, я наконец прикрыла глаза.

— Никаких сомнений насчёт вас нет, — ровно произнёс Яни. — Говорите, что делать.

— Девочку на стол. Расположите её в центре, но так, чтобы я смог легко дотянуться до неё.

— Понял, — подскочив к нам, мой змей одним взмахом просто свалил всё на пол. Книги, перья, чернильницы, листы бумаги. — Эмес, устраивай её, но осторожнее. Аля, соберись, не раскисай там, ведьма. И тьму подальше задвинь.

— Не могу, она убирает боль, — проворчала я, — без неё просто умру. Мне было больно, очень больно.

— Портовски, или твоя дочь говорит, что за проклятье, или тебе не жить! — комнату сотряс рык господина Кариона.

— Ты мне угрожаешь, медведь, — как-то жалко промямлил маг, всё ещё сидящий на полу с разбитой рожей.

— Это предупреждение. Она подняла руку на некровницу оборотня… Мы в своём праве.

— Вы, — заверещала Элоиза, — никогда не посмеете тронуть женщину, зверьё!

— Зато я трону! — голос моего ведуна звенел от злобы.

— А я не просто трону, а вовсе удавлю. Ещё тогда в коридоре раздавил бы как блоху, когда ты душила её, тварь, но я сдержался. Потому как Алевтина просила. Смолчал. Но сейчас меня уже никто от тебя не оттащит.

Пока Яни скалился, к нам подошёл целитель. Я смутно припоминала его. Или… Скорее, мне казалось, что черты лица знакомые. Он кого-то мне сильно напоминал.

— Не нужно ничего, я и так вижу, что это «Проклятье истинной любви». Девочка сопротивляется ему, выжигает. Боец.

Услышав это, Эмес зарычал и был готов кинуться на всех разом. Я буквально кожей ощущала его злобу.

— Успокойся Валынский, — целитель мягко положил ладонь на его плечо, и взглянул на меня. — Ты ведь Алевтина. Моя дочь рассказывала о тебе. Я Руперт Муарти, целитель и я могу тебе помочь, но ты должна убрать свою тьму как можно глубже.

— Ваша дочь — гадина, — проворчала я.

— Да, избаловал, — он кивнул, — но это минус мне как родителю. А сейчас слушай внимательно каждое моё слово.

— Муарти, поможешь, и у меня будет перед тобой огромный долг, — прошептал Эмес. — Проси после, что хочешь.

— И попрошу, Валынский, и у тебя, и у змея, но прежде уложи её на середину стола.

Кивнув, мой жених бережно поднял меня с кресла и перенёс, куда сказали.

— Алевтина! — крики со стороны двери отвлекли моё внимание от целителя. Ко мне рвалась Злата. — Я его убью! Я убью тебя, Валевски!

О, ужас. Её лицо полностью покрывала чешуя. Золотая. Глаза нечеловеческие.

— Следи, чтобы не обернулась, — вскрикнул кто-то Эрику.

— Ты сдохнешь, я тебя голыми руками, — Злату было не остановить, она смела со своего пути господина Кариона и вцепилась в Андрэ Валевски не пойми откуда взявшимися когтями.

Он завопил. Старуха забилась в истерике, как крыса.

— Злата, — прохрипела я и протянула к ней руку. — В очередь вставай. И что это с твоим лицом?

Альтовски воспользовался заминкой и, отодрав жену от ректора, подвёл ко мне.

— Аля, — её губа тряслась, — как он посмел! Я же дала тебе кулон, он должен был защитить. Как же так, Эмес? Эрик! Вы клялись, что он её не достанет. Вы, глядя мне в глаза, клялись!

— Ну и дураки, раз клялись, — выдохнула я. — Уж лучше они так свои морды показали, чем живи с мыслью, когда в спину нож прилетит. Успокойся Злата, возьми себя в руки. А то и правда обернёшься здесь, и всё — придавит меня драконьим задом к полу.

— Мама, — простонала она истерично засмеявшись. — Ну кулон хоть позволил им найти тебя в считанные минуты. Я поначалу думала, что ты к себе в комнату улизнула, потом в библиотеке искали. Замешкались. Опоздали.

— Нет, моя юная драконесса, — Муарти весьма деликатно отодвинул её в сторону. Заломив руки, она встала у моей головы. — Сокрушаться и стенать будете потом, если захотите, а пока всем тихо, — он положил руки на мой живот. — Так, ведьмочка: я свет — ты тьма. Это смертельно опасно для нас обоих, поэтому, господа тёмные, возьмите девочку за руки, чтобы её тьма смогла перебраться в ваши тела.