Мы приготовили маленький аквариум, осторожно поймали детеныша и посадили его туда. Потом хорошенько обыскали клетку. На это ушло немало времени — надо было внимательно осмотреть каждый лист, каждую щепочку, каждый клочок травы и удостовериться, что к ним не прилип детеныш. Когда мы закончили проверку, в аквариуме бегало четыре крохотных сцинка Фернанда. Четыре из двенадцати яиц — по-моему, вовсе не плохо, если учесть, как мало шансов было на успех. Лишь одно обстоятельство омрачало нашу радость: малыши вздумали вылупиться в начале зимы, а так как едят они только мелких насекомых, прокормить их будет трудно… В какой-то мере нас выручили мучные черви. Кроме того, все наши друзья, у кого был сад, дружно взялись за дело. Раз или два в неделю они привозили в зоопарк жестяные банки, полные мокриц, уховерток, улиток и прочих лакомств, которые вносили необходимое разнообразие в меню крохотных рептилий. Малыши благополучно здравствовали и росли. Когда я писал эту книгу, они уже достигали около шести дюймов в длину и красотой не уступали родителям. Надеюсь, что вскоре они тоже станут откладывать яйца, тогда мы попытаемся получить второе поколение сцинков в неволе.

Но есть, конечно, и такие животные, которых лишь с великим трудом можно удержать от размножения в неволе. К ним относятся носухи — небольшие, ростом с маленькую собаку, южноамериканские животные с торчащим кверху хвостом в темную поперечную полоску. Ноги у них короткие и кривые, поэтому ходят они переваливаясь, по-медвежьи. Длинный и гибкий нос с задранным вверх кончиком постоянно в движении, все обнюхивает и обшаривает в поисках пищи. Носухи бывают двух расцветок — зеленовато-бурые с пестринкой и каштановые. Марта и Матиас, которых я привез из Аргентины, были с пестринкой.

Едва освоившись в новой клетке в зоопарке, они принялись усердно размножаться. И мы подметили несколько очень интересных фактов, которые заслуживают того, чтобы рассказать о них. Обычно Матиас чувствовал себя хозяином. Время от времени он обходил клетку и «метил» ее выделениями пахучих желез, чтобы всякий знал, что это его территория. Он устраивал Марте собачью жизнь, забирал себе все самое вкусное, и нам приходилось кормить их порознь. Но домострой царил лишь до тех пор, пока у Марты не появлялись признаки беременности. Стоило ей зачать, как все менялось. Теперь она командовала и отравляла существование бедному Матиасу, бросалась на него без видимого повода, отгоняла от блюда с кормом и вообще всячески над ним издевалась. Чтобы заблаговременно определить, не ждет ли Марта потомства, достаточно было посмотреть, кто из родителей сейчас заправляет в клетке.

В первый окот Марта принесла четырех малышей. Она очень ими гордилась и показала себя превосходной матерью. Мы не знали, как отнесется к отпрыскам Матиас, а потому отгородили для него особый уголок, откуда он мог видеть детенышей и чуять их запах, но не мог вонзить в них зубы, если вдруг его одолеет такое желание. (Позже выяснилось, что Матиас не меньше Марты гордится своими детьми, но на первых порах мы не хотели рисковать.) Наконец настал день, когда, по мнению Марты, подросших малышей можно было выводить в свет. Теперь она ежедневно на несколько часов выходила с ними из загона в передний отсек. Из всех зверят детеныши носухи едва ли не самые обаятельные. Посмотришь — сплошная голова и нос. Лоб высокий, «умный», нос любопытный и гибкий — даже более гибкий, чем у родителей. К тому же малыши — врожденные клоуны: то устроят смешную потасовку, то сядут совсем по-человечески, положив «руки» на колени. И косолапая походка у них очень забавна. Все это делает их просто неотразимыми. Вот они затеяли на ветвях в своей клетке игру «следуй за мной». Забравшись на конец ветки, направляющий вдруг дает задний ход, толкает второго, тот вынужден пятиться и толкать третьего, и уже все четверо, мелодично что-то щебеча друг другу, спускаются задом наперед. Потом, опять вскарабкавшись наверх, выделывают сложные акробатические трюки: висят на двух задних лапах или одной передней, будто на трапеции, и раскачиваются, всячески норовя сшибить соседа. Частенько они падали с изрядной высоты на цементный пол, но все обходилось, малыши были словно каучуковые.

Став постарше, они обнаружили, что крупная ячея сетки позволяет протиснуться наружу. Выбравшись из клетки, они затевали игру возле барьера. Марта не спускала с них глаз и при малейшей, действительной или мнимой, опасности тревожно кричала. Услышав сигнал, они стремглав бежали обратно и протискивали свое толстенькое тельце в родную клетку. Постепенно детеныши осмелели и стали уходить все дальше и дальше. В те дни, когда в зоопарке бывало много посетителей, они устраивали борьбу на главной дорожке за своей клеткой. Нам от этого было одно беспокойство. В контору то и дело врывался какой-нибудь запыхавшийся посетитель и взволнованно сообщал, что из одной клетки звери вырвались на волю. Приходилось объяснять ему всю историю.

Как-то раз, играя на дорожке, малыши пережили потрясение, которое пошло им явно на пользу. С каждым днем они забирались все дальше от «дома», и мать все сильнее за них тревожилась. А детенышей, только что научившихся кувыркаться, материнские наставления ничуть не трогали. И вот однажды, когда они резвились вдали от клетки, на дорожке появился наш фургон с Джереми за рулем. Марта тотчас издала сигнал тревоги, малыши прекратили игру и вдруг увидели, что какое-то огромное рычащее чудовище отрезало им путь к дому и явно собирается напасть на них. Шалуны перепугались насмерть и обратились в бегство. Шлепая плоскими лапами, они галопом мчались мимо клетки бабуинов, мимо шимпанзе, мимо медведей, тщетно пытаясь найти уголок, где можно было укрыться от преследующего их страшилища. Наконец они увидели надежное убежище и все четверо ринулись туда. Хорошо, что в это время в женской уборной никого не было… Проклиная всех носух на свете, Джереми остановил грузовик и вышел из кабины. Проверив, нет ли поблизости посетительниц, он юркнул следом за малышами. Никого! Куда же они подевались? Вдруг он услышал тихий писк в одной кабине. Так и есть, вся четверка протиснулась туда через щель под дверью. Больше всего Джереми возмутила необходимость раскошелиться — пришлось сунуть монетку в замок-автомат, чтобы выпустить малышей из кабины.

Да, немало хлопот и огорчений причиняют детеныши. Но сколько от них радости и удовольствия! Пекари, упоенно играющие со своими поросятами в казаки-разбойники… Детеныши носухи, прыгающие и кувыркающиеся, словно циркачи… Малютки