class="p1">Моя паранойя тут как тут. Я хватаю ее за хвост и неторопливо перебираю последние события. До прошлой ночи миссис Парсонс вела себя совершенно нормально. Спокойно и здраво. А сейчас гудит, словно провод под напряжением. И вроде бы намерена остаться и ждать. Просто в качестве интеллектуальной забавы: почему?

Сюда ли она летела? Точно нет. Она собиралась в Четумаль, который находится на границе. Странный способ попасть в Тикаль, ради чего делать такой крюк? Допустим, в Четумале она должна была встретиться со связным. С кем-то из ее организации. Агент уже догадался, что она задерживается. А когда эти типы явились сюда ночью, она угадала в них своих. И теперь надеется, что они сложат два плюс два и вернутся?

— Мне нужен нож, Дон. Хочу почистить рыбу.

Я медленно передаю ей нож, мысленно пиная свое подсознание. Тихая маленькая женщина, настоящая герлскаут. Слишком много неожиданностей под этим скромным, тщательно выстроенным фасадом. Во мне нет ничего запоминающегося…

Чем занимается архив внешних закупок? Уиттинг заключает секретные контракты. Большие деньги, операции с иностранной валютой, цены на сырьевые товары, промышленные технологии. Или — это просто гипотеза — в скромном бежевом чемоданчике пачка купюр для обмена на пакет, скажем, из Коста-Рики. Если Рут курьер, они захотят добраться до самолета. И что тогда ждет меня и, возможно, Эстебана? Ничего хорошего, даже гипотетически.

Я смотрю, как она потрошит рыбу: лоб наморщен, нижняя губа прикушена. Миссис Рут Парсонс из Бетесды, тихая женщина с тонким голоском. Может, я брежу? Они заметят дым…

— Держите нож, Дон, я его вымыла. Сильно болит?

Я прогоняю фантазии и вижу перепуганную маленькую женщину в мангровом болоте.

— Сядьте, хватит вам носиться.

Она послушно садится, как ребенок в кресло дантиста.

— Вы не находите себе места из-за Алтеи? Вероятно, и она там сходит с ума. Ничего, Рут, завтра вернемся своим ходом.

— Сказать по правде, Дон, я ничуть не волнуюсь.

Ее улыбка гаснет, она прикусывает губу, хмуро уставившись на залив.

— Вы удивили меня, Рут, когда решили пойти со мной. И поверьте, я вам благодарен. Я думал, вы не решитесь оставить Алтею с нашим бравым пилотом. Я ошибался?

Наконец-то мне удается привлечь ее внимание.

— Мне кажется, капитан Эстебан — из хорошей породы людей.

Ее слова меня удивляют. Разве не логичнее было бы ответить, что она доверяет дочери или что Алтея — хорошая девочка?

— Он мужчина и, кажется, нравится Алтее.

Рут не отрывает глаз от залива. Язычок ходит туда-сюда, облизывая выпяченную нижнюю губу, а розовость вокруг ушей и на горле отнюдь не только от солнца. Ее рука поглаживает бедро. Да что она там разглядывает?

Ого!

Красно-коричневые руки капитана Эстебана сжимают нежное тело Алтеи. Его архаичные ноздри раздуваются, уткнувшись в тонкую шейку, а ягодицы цвета меди движутся над ее приподнятым молочно-белым задиком. Гамак сильно пружинит. Майя знают толк в этом деле.

Так-так, а нашей несушке странностей не занимать.

Я чувствую себя немного глупо и не на шутку рассержен. Теперь я понимаю… Но здесь, в сырости и грязи, даже чужая страсть заводит. Я откидываюсь назад, вспоминая, как мисс Алтея, программист, решительно машет нам рукой. Выходит, она отослала мать, чтобы предаться программированию на языке майя? Я вижу, как бревна гондурасского красного дерева елозят по молочно-белому песку. Не успеваю я предложить миссис Парсонс разделить со мной укрытие от дождя, как она замечает:

— Майя — прекрасная порода людей. Кажется, вы сами сказали это Алтее.

Вместе с дождем на меня опускается понимание. Порода, как у племенного скота. Производителей. Выходит, я рекомендовал Эстебана не просто как жеребца, но и как генетического донора?

— Рут, вы хотите сказать, что примете внука-метиса?

— Вам не кажется, Дон, что Алтея сама разберется?

Судя по ее матери, разберется, и превосходно. Да здравствуют яйца цвета красного дерева!

Рут снова вслушивается в ветер, но я не собираюсь сдаваться без боя. Особенно после того, с каким презрением она меня отшила.

— А что скажет ее отец?

Рут резко поворачивается ко мне. Вопрос застал ее врасплох.

— Отец Алтеи? — На ее лице странная полуулыбка. — Он не станет возражать.

— Не станет?

Она мотает головой, словно отмахиваясь от назойливой мухи, и с мстительностью калеки я добавляю:

— Должно быть, ваш муж принадлежит к отличной породе людей.

Рут переводит глаза на меня и резко встряхивает мокрыми волосами. Неужто наша серая мышка готова вспылить? Но ее голос ровен:

— Нет никакого мистера Парсонса, Дон. И никогда не было. Отцом Алтеи был студент-медик из Дании… Кажется, теперь он довольно знаменит.

— Ясно. — Что-то удерживает меня от выражения сочувствия. — Хотите сказать, он ничего не знает об Алтее?

— Верно. — Она улыбается, в глазах горит безумный огонек.

— Вашей дочери не позавидуешь.

— Я выросла в таких же условиях, и, как видите, счастлива.

Наповал. Так-так-так. Перед моим мысленным взором возникает картина: поколение за поколением одинокие самки отправляются в путь, озабоченные выбором достойных производителей. Да, я слышал, что мир к этому идет.

— Я пойду проверю удочки.

Она уходит. Свет гаснет. Нет. Никакого отклика. Прощай, капитан Эстебан. Нога беспокоит меня все сильнее. К черту миссис Парсонс с ее оргазмом на расстоянии.

Больше мы почти не разговариваем, что вполне устраивает Рут. Странный день тянется без конца. Нас накрывает шквал за шквалом. Рут начинает снова жарить рыбу, но дождь заливает костер. Кажется, он припускает сильнее, когда солнце пробивается сквозь облака.

Наконец Рут возвращается под мое намокшее серапе, но тут все равно зябко. Сквозь дрему я слышу, как она вскакивает, чтобы оглядеться. Подсознание отмечает, что женщина по-прежнему на взводе. Я посылаю его к дьяволу.

Спустя некоторое время я просыпаюсь и вижу, как она что-то строчит в намокшем блокноте.

— Что пишете? Список покупок для аллигаторов?

Вежливая механическая улыбка.

— Всего лишь адрес. На случай, если… я такая глупая, Дон.

— Послушайте, Рут, — я сажусь, морщась от боли, — хватит психовать. Скоро мы выберемся отсюда, и у вас будет о чем порассказать друзьям.

Она не поднимает глаз:

— Надеюсь.

— Ничего страшного не случилось. Нам здесь никто не угрожает. Если только у вас нет аллергии на рыбу.

Еще один смущенный девичий смешок, но Рут все еще дрожит.

— Иногда мне хочется уйти… далеко-далеко.

Чтобы не спугнуть ее, я говорю первое, что приходит в голову:

— Признайтесь, Рут, вас устраивает ваша одинокая жизнь? Там, в Вашингтоне? Такая женщина обязательно должна…

— Найти мужа? — Она судорожно вздыхает, запихивая блокнот в карман.

— Почему бы нет? Вы же не против компании? Только не говорите, что вы профессиональная мужененавистница.