исторического прошлого. Давно известно, что любой народ, не имеющий своего исторического прошлого, может питаться только той духовной пищею, которую он получает от более культурных народов.

В центре (первый ряд) богослов и просветитель Муса Бигеев

Вследствие этого, христианские миссионеры были сильно озабочены тем обстоятельством, что «мелкие народности» не должны отрекаться от русского языка и русской культуры, и как можно быстрее освоить язык и начать его обучение в своих национальных школах, так как им грозит татаризация, в местах, где они совместно проживают с татарами. По этой и другим приведенным выше причинам они считали, что мусульманская национальная школа не только не полезна, но даже вредна в государственном отношении.

Стоит отметить, что все эти предпринимаемые российским правительством меры преследовали одну цель – ослабить влияние национальной мусульманской (конфессиональной) школы и противодействовать растущему влиянию татарских медресе. По их мнению, рост самосознания татар и других народов «инородцев» мог приобрести угрожающий характер, а все положения об образовательном уровне были второстепенными, в то время как идеологическая составляющая выступала на первичном плане. Но вместе с тем открытие русско-татарских школ способствовали усилению реформирования мектебов и медресе и отвечали потребностям времени в изучении русского языка, хотя они так и не получили широкого распространения.

Два брата – Юсуп Алимович и Муся Алимович Дулатовы из Средней Елюзани в августе 1911 г. были осуждены Саратовским окружным судом по обвинению в том, что они в конце декабря 1909 г. учредили «татарам школу грамоты» без дозволения правительства. Из показаний муллы второй мечети Каюма Садретдиновича Кузябахтеева следовало, что в школе обучали они 30 мальчиков, а учителем наняли Исхака Аксяновича Бухминова.

Восстание 1916 г. тюркских народов после царского указа «О реквизиции инородцев» обнажило главную слабость и самих реформаторов – они не были поняты и приняты простым населением. Татарская буржуазия в лице джадидистов видела в народе лишь темную массу, нуждающуюся в культурных преобразованиях, не желали видеть в нем равноправного партнера, и не был найден «общий язык». А в глазах народа они выглядели «неверными», союзниками русских колонизаторов. Джадидисты просто копировали чужой опыт, а отсутствие оригинальности и культурной особенностей не позволили им стать общенациональной идеей.

Аттестат об окончании полного курса (1911–1915 гг.) Арского высшего начального училища, выданный имам-хатыбу мечети Ибрагиму Хамзину из д. Синорово Мокшанского уезда

Вместе с тем, несмотря на значительные трудности, вставшие на пути развития татарского просветительского движения в конце XIX в. – нач. XX в., татарским просветителям удалось в некоторой мере добиться духовного возрождения народа, приобщить его к достижениям человечества в большинстве областей общественной жизни. В новых условиях так называемой демократизации общества, татарские юноши сотнями потянулись в русские учебные заведения, а число реформированных татарских школ, несмотря ни на что, увеличилось. Популярность русского образования постепенно росла, татары стали принимать более активное участие в общественно-политической жизни общества. Даже некоторые муллы стали посылать своих сыновей учиться на преподавателей русского языка в Казани.

В целом, как полагают современные ученые, в этот период начала формироваться не только национальное самосознание, но и свободомыслие, выраженное в начальном этапе в форме протеста. Так, за пропаганду идеи панисламизма теолог Муса Бигиев (Муса Биги), имеющий пензенские корни, был уволен еще в 1909 г. из Оренбургского медресе. В этот период активно Бигеев сотрудничал в мусульманских газетах, часто выступал с публичными лекциями. Его высказывания в духе мусульманского модернизма носили полемический характер. Идеи его трудов были настолько радикальными, что в 1913 г. глава турецкого духовенства объявил книги учёного еретическими и наложил на них запрет. Но после Февральской революции 1917 г. Муса Биги был избран ахуном первого мусульманского прихода в Петрограде и стал имамом Соборной мечети.

Национальное пробуждение татарской интеллигенции во второй пол. XIX в. обозначило направления к написанию реалистической просветительской литературы в жанре романов, повестей, рассказов и т. д. Уже скоро издаются первые произведения Мусы Акжигитова (Муса Акъегет) и Загира Бигеева (Мухаммед-Загир Бигеев). Так, роман «Хисаметдин менла» (1886 г.) М. Акжигитова в лице своего героя менлы (муллы) Хисаметдина описывает по своей сути бунт против схоластики, косности и диких правил татарского общества, выступает за свободу личности. Во главу угла ставится просвещение татарского народа, которое в единственном лице способно вывести на высокий образовательный уровень. Надо заметить, что события происходят в деревне, напоминающие по описанию с. Мочалейку Каменского района. В романе жестоко высмеивается ханжество мулл и их догматический подход в жизненных ситуациях. В произведении также отражены проблемы, которые ведут к гибели татарской нации: консервативное духовенство, препятствующее прогрессу; старометодные мектебе и медресе, непригодные для образования; бедственное положение творческих людей; недоверие к культуре и отсутствие основательности в делах.

Мулла Загир Бигеев сам обучался в русской школе, затем окончил медресе в Казани. В романах «Тысячи, или Красавица Хадича» (1887 г.), «Великие грехи» (1890 г.) и «Путешествие по Междуречью» (1908 г.) Загира Бигеева, впрочем, как и у своего земляка М. Акжигитова, обнажены пороки буржуазного общества. Он также жестко обличает страсть к наживе и обогащению, которая толкает людей на всякого рода преступления. Главный источник зла автор видел в плохой постановке воспитательного дела в медресе.

Неоценимую долю в поле просветительства внес Баишев Махмуд Хусаинович, уроженец г. Кузнецка Пензенской области. Будучи крупным меценатом, Баишев являлся членом первого Совета мусульманского культурно-просветительского общества в 1907–1913 гг. в Самаре и возглавлял Попечительский совет «Хайрия» («Благотворительность»).

Известен своей просветительской деятельностью помещик Мухамеджан (Мубин) Алимович Баишев. Он и его жена Биби Хадича Баишева являлись Почетными гражданами г. Пензы. Баишев приехал в с. Индерку из Оренбургской губернии в 1860 г. Здесь он построил двухэтажный кирпичный дом, который сохранился в разваленном состоянии до наших дней. По одной из версий, его вдова построила здесь старинную мечеть и медресе.

Акчурин Тимербулат Курамшевич был также не только крупным фабрикантом, но и меценатом-просветителем. Проблемами женских учебных заведений вплотную занимались жены, дочери и невестки Акчуриных. В начале XX в. в д. Татарские Пенделки Саратовской губернии Фатима Дебердиева (урожд. Акчурина) содержала на свои средства две школы, а в д. Верхозим той же губернии Марьям Дебердиева (урожд. Акчурина) содержала еще одну большую школу. Сама Марьям обучала девочек рукоделию. В названных трех школах акчуринских дочерей обучалось около 120 девочек.

Бывший дом и школа-медресе Мубина Баишева в с. Индерке

Велика заслуга Зухры Акчуриной