Шрифт:
Закладка:
Поступь новоиспеченного знатного сурии была легка. Его меч разил метко и никогда не промахивался. Но Кнон все равно потерпел поражение и был сожжен дотла.
С тех пор минуло много лет. Одиночество было вторым именем потерявшего все бойца. Его изгнали с таким позором, будто он мог хоть один уголок родной страны назвать домом.
Такова история сурии, не рожденного в знатном роду, но ставшего сильным по праву. Сила не дается легко. Только раз за разом падая в пропасть, раз за разом взбираясь обратно, можно достичь вершины. Нет легких путей, хоть и есть обходные. Но тот, кто достиг пика, проделав путь на чужой спине, разве смеет называть себя сурии?
Когда Минхэ закончил рассказ, светлая дэ разом испарилась, утопив дом во тьме. И тогда Нуска крепко обнял учителя и сказал:
– Минхэ, я бы хотел, чтобы вы тоже присутствовали на моем экзамене.
Хаванец улыбнулся, а затем зачесал назад отросшие волосы Нуски.
– Если тебе так будет легче, то я спущусь с горы вместе с тобой, – согласился он.
Нуска не ожидал столь легкой победы. А потому еще крепче обнял учителя и вздохнул. Его сердце болело от услышанного, но и поделать ничего он не мог. Прошлое неизменно, но вот будущее – это то, что лекарю подвластно изменить.
Давно утраченное чувство зарождалось в груди. Словно что-то, упущенное когда-то, теперь стало доступно лекарю. Что-то, чего он так долго желал, но не мог получить.
Вот только теперь Нуска уже не маленький ребенок, чтобы зарываться носом в чужое плечо и искать в ком-то опору. Но он все равно продолжил держать учителя в объятиях, пока они оба не отправились спать.
Перед отправкой в обитель Минхэ, кажется, решил показать Нуске настоящую бездну. Утро лекаря теперь начиналось не с работы по дому, а с отработки ударов. Учитель больше не оставлял своего ученика наедине с тренировками – он стоял подле и комментировал каждое его движение, каждый лишний глоток воздуха, что делал Нуска. Хмурясь, Минхэ встал рядом, выхватил у Нуски меч и стал рассекать им воздух медленно и четко, чтобы молодой сурии понял наверняка.
Нуска никогда не жаловался на плохую память. Он тут же уставился на учителя, пытаясь запечатлеть в памяти даже угол между его локтями.
«Это удар сверху… Это – выпад справа, это – слева. Этот удар сначала идет вниз, а затем скользит вверх, прямо в сердце противнику. А это… Гм…» – Нуска сощурился, напрягая зрение. С каждым выполненным приемом Минхэ ускорялся, а ученик уже не успевал за ним. Но Нуска знал, что его способности улучшились, что теперь он способен разглядеть движения этого невероятно быстрого сурии.
Но в какой-то момент Нуске пришлось сдаться. Он вздохнул и отвел взгляд. Не было смысла продолжать вглядываться, когда все, что лекарь видел, – это размытые белые пятна. Пропасть между ними была непреодолима. Наверное, к тому моменту, как Нуска научится управлять своей дэ, он уже падет от меча какого-нибудь захмелевшего аристократа.
– Нуска, скажи мне, как ты получил разрыв каналов? – вдруг спросил учитель и остановился, держа меч в одной руке, а кончиками пальцев другой ощупывая деревянное лезвие.
– Это долгая история… – неуверенно отозвался Нуска и помолчал. Он и сам до конца не понимал, что именно произошло в Подземном городе. Но, может, как раз учитель сможет что-то объяснить? – В какой-то момент я… Мне удалось догадаться, какими будут действия противника. Друг хотел прикрыть меня от смертельного удара, но вот мне не очень-то нравился подобный расклад. И тогда мне показалось, что время потекло медленнее, что другие сурии застыли. И я смог прикрыть от удара своего друга, только вот сам, гм… Ну, это еще одна долгая история о том, как меня возвращали к жизни, ха-ха…
– И почему ты не пользуешься этой способностью сейчас? – спросил вдруг Минхэ и посмотрел на лекаря. Его слова звучали так просто, словно каждый сурии ежедневно практикует остановку времени!
– Знаете, учитель Минхэ, я не представляю, каким образом смог это сделать. Да и еще один разрыв каналов не сделает меня сильнее, – хмуро ответил Нуска и насупился. Почему учитель все время требует от него невозможного таким тоном, будто разговор идет о какой-то ерунде?
– Тогда сразимся. И я целиком и полностью возьму на себя ответственность за последствия. Если вдруг ты останешься калекой, то я буду заботиться о тебе до конца своей жизни… – Минхэ, сказав это, рассмеялся и направился к хижине.
– Учитель! Ну у вас и шутки! – не выдержал Нуска, у которого даже волосы на затылке зашевелились от страха.
Лекарь застыл посреди поляны. Отросшие волосы щекотали щеки, а солнце приятно грело макушку. Наверное, там, внизу, уже наступило теплое время. Зацвели сады, распустилась листва. Нуска посмотрел на юг, а в груди вдруг что-то неприятно сжалось. Так много всего могло произойти за эти месяцы. Будет ли мир, в который Нуска вернется, прежним?
Вскоре Минхэ возвратился и бросил что-то в руки своему ученику. Нуска кое-как перехватил красивые серебристые ножны. Оголив меч, лекарь смог только подивиться легкости этого оружия. Работа была тонкой и искусной, но меч оказался не обоюдоострым – заточена была только одна сторона лезвия. Лекарь долго раздумывал над тем, чем является это оружие: мечом или же саблей, но так и не пришел ни к какому выводу.
– Я лично выковал этот меч. Обращайся с ним ласково, – произнес с улыбкой Минхэ и встал напротив. Это было последнее, что он сказал ученику в своем обыкновенном доброжелательном тоне.
Уже через секунду лицо сурии переменилось, на лоб упала тень, а глаза сузились. Минхэ коснулся груди и обнажил оружие дэ. Склонив корпус, выставив одну ногу вперед, он направил острие в сторону Нуски.
Лекарь сглотнул и просто уронил ножны в траву, а земной меч выставил перед собой, потому что уже через мгновение он с лязгом встретился с оружием учителя. Нуска успел разглядеть темный огонь в глазах готового к битве хаванца. Так вот как выглядят сурии в пылу битвы! Сейчас Минхэ точно не планирует поддаваться. Значит, если лекарь хочет сохранить
