удерживала его. Верблюд в свою очередь перенес огонь на деревянные галереи, превратив арену в дикий мерцающий ад. Воздух наполнили крики и вопли:

– Стража, ко мне!

– Воды!

– Огонь!

– Убийцы!

– Поджог!

– Прочь с дороги!

– Помогите! Помогите!

– Защитите короля!

Несколько простолюдинов одолели панчалских охранников и отобрали у них оружие. Злые, пьяные, с оружием в руках, они выглядели готовыми к бойне.

– Мы должны уходить! – прокричал снизу господин Кету.

Шишупал не мог не согласиться. Они поспешили к ближайшему выходу. Двое слуг подняли короля Бахлику и вынесли его. Шакуни хромал, заметно морщась от усилий, которые ему приходилось прилагать, чтобы идти быстро. Карна собирался поднять своего племянника на плечи, но в следующее мгновение Шишупал увидел, как он обернулся и бросил взгляд на платформу, где, крича, замерла Драупади, в то время как Кришна и две охранницы отбивались от пытавшихся подняться к ним нападавших. Без лестницы, ведущей на платформу царя, они оказались в ловушке.

Под помостом Драупади панчалские охранники и хлипкий строй кшарьев изо всех сил пытались удержать пьяную, обезумевшую толпу как можно дальше. Поднимающееся пламя отбрасывало убийственный отблеск на лица людей, врывающихся туда, куда не осмелился бы ступить ни один здравомыслящий человек. Один из панчалских стражников вскинул меч, чтобы зарубить человека, пытающегося забраться на помост, но в замахе случайно ударил господина Маркендайю, снеся ему часть головы. Маркендайя закружился на месте, визжа, как выпотрошенная овца и прижимая руки к раскроенному черепу: кровь стекала по тому, что оставалось от его лица. Увидев это, какой-то кшарья вонзил скрюченные пальцы прямо в глаза охранника, и тот, ослепленный, рухнул в агонии. Кшарья же, крича от радости, схватил меч упавшего и в пьяном безумии принялся размахивать им, рубя одинаково и друзей, и врагов.

Но толпа на земле была не единственной угрозой. Одна из клеток, зависших в воздухе, медленно скользила к Драупади, и жонглер внутри уже изготовился метнуть свои ножи. Шишупал увидел выражение глаз Карны и понял, что Драупади была для Карны тем же, чем Рукмини – для него. Не имело значения, отвергли ли эти женщины их сердца, предпочтя других мужчин. У любви хватило бы сил на то, чтобы в одиночку пройти по дороге из дыма и пламени. Схватив Карну за руку, Шишупал выдохнул, уставившись в его янтарные глаза:

– Иди, спаси ее! Я позабочусь о Судаме.

Карна кивнул. Наклонился, чтобы поцеловать Судаму в лоб, а затем, бросившись спасать Драупади, бесцеремонно оттолкнул в сторону ставшего на дороге Шакуни. Шишупал, шепча молитву, закрыл глаза. Открыв их, он обнаружил, что Шакуни пристально смотрит на него, положив руку на плечо Судамы для поддержки. Калека тяжело дышал, но в его глазах горело дикое ликование:

– Вот это можно назвать развлечением, за которое стоит умереть.

КАРНА не собирался позволить Драупади умереть. Он проводил взглядом жонглера с ножами и увидел, что клетка медленно приближается к платформе. Добраться до помоста вовремя через безумную толпу было невозможно. Не колеблясь, он спрыгнул с галереи в яму, где лежали брошенные лук и стрелы, оставшиеся после состязания. Подбежав к ним, он одним плавным движением поднял лук и стрелу. Глаза сверкнули пламенем, он легко натянул тетиву, песок шелестел в его волосах. Стрела просвистела в воздухе, чуть искривившись на лету и с безупречной точностью попав в канат, на котором держалась клетка жонглера, и та рухнула на потрясенную толпу кшарьев, наминов и рештов внизу, у лестницы, ведущей на помост царевны, раздавив половину людей своим весом. Запертый в клетке, не имея возможности двигаться среди этих дерущихся людей, убийца вскоре был проглочен толпой.

Но времени было в обрез. Карна взобрался по бронзовой арке, хватаясь за вставленные в нее драгоценные камни, пока не добрался до оленьих голов на вершине, дополз к ободу колеса, прикрепленного к рогам, а затем, выпрямившись, прыгнул к двери клетки, из которой на агхори напали акробаты. Обеими руками держась за ее край, он раскачался, заставляя клетку двинуться вперед по канату, соединенному со стеной позади царской платформы. Клетка парила над сражающимися людьми, и Карна, боясь, что и сам может передумать в следующий миг, бросился вперед, приземлившись на царский помост. Подполз к краю и лег, распластавшись и глядя вниз на платформу, с которой на него смотрели оленьи глаза Драупади.

– Нужна помощь? – спросил он.

ДРАУПАДИ смотрела в янтарные глаза Карны, которые казались почти светящимися, как будто наполненными огнем, а затем протянула ему руку, на которой виднелась кровь от ножа, брошенного жонглером. Карна легко поднял ее, затем повернулся, чтобы помочь остальным.

Драупади видела языки пламени, прыгающие по всей арене. Она едва могла дышать от страха, едва могла двигаться. Она съежилась, дрожа, за троном своего отца, вцепившись в его ножку. Неужели всего час назад она жаловалась Сатраджиту на тяжесть своей лехенги, когда он благословлял ее? Теперь Сатраджит лежал мертвым, и ее, вероятно, тоже ждала та же участь. Неужели это произошло из-за того, что она так обращалась с Карной? Она ведь не хотела! Все дело в запахе… Так сказал Кришна. Если только Пракиони позволит ей выжить! Она поняла, что бормочет это как молитву:

– Позволь мне выжить… Позволь мне выжить…

Она исправила бы все свои ошибки, если бы ей позволили выжить. Она выйдет замуж за Карну, выйдет замуж за агхори, за любого, кого захочет Пракиони. Она выйдет замуж за них всех.

– Позволь мне выжить…

Внезапно Драупади пронзительно закричала. Ее преследователи приставили к царскому помосту лестницу, и пятеро из них уже взобрались наверх, тяжело дыша и сжимая в кулаках факелы и разбитые бутылки.

– Довольно! – прорычал Карна, его голос был смертельно спокоен.

Как он может быть таким спокойным? – задумалась она. – Как вообще можно быть таким спокойным?

– У тебя есть кое-что, что принадлежит нам, – сказал мужчина с ожогом на шее в виде знака намина.

– Отдай ее, собака! – рявкнул другой, голос его был таким резким, что Драупади вздрогнула. Их лица выглядели настолько обезумевшими, что сами они едва ли походили на людей. Дьяволы. Они были настоящими дьяволами.

Кулак Карны врезался в челюсть намина. Драупади услышала хруст костей и сама почувствовала силу удара. Карна схватил мужчину за одежду и рывком сбил его с ног. А затем, подняв, как мешок с тряпьем, швырнул его в остальных с такой силой, что они рухнули с платформы на землю. Буря оказалась достаточно быстрой для того, чтобы тут