получил деньги обратно.

Шакуни рассмеялся. Они наблюдали за шествием героев Арьяврата, каждый из которых выглядел еще более сказочно, чем предыдущий, и каждый терпел неудачу более плачевную, чем предыдущий. Затем незадачливый жених, удрученный и несчастный, долго возвращался на свое место, и толпа освистывала каждого несостоявшегося претендента. Шакуни не было так весело с тех пор, как Дхритараштра поскользнулся в грязи и упал лицом вниз прямо в своем саду.

Но свист и смех пьяных гуляк истаяли, как луна перед рассветом, когда поднялся император Магадха. Император сам решил участвовать! Все взгляды в галерее обратились к смущенно съежившемуся Шишупалу:

– Он настаивал… – вот и все, что он мог сказать.

Джарасандх обладал телосложением борца. Шакуни увидел, как Карна неловко заерзал на своем стуле. Ах… я вижу, боишься угрозы. Но когда Джарасандх не повел руками по луку, Карна вздохнул с облегчением:

– Он не сможет его поднять, – сказал Бахлика. – Железо слишком его утяжеляет.

Джарасандх схватил лук. На его руке вздулись вены… И лук чуть сдвинулся, затем пошевелился, а затем в мгновение ока оказался высоко в воздухе. Толпа вскочила на ноги, забыв и о кастах и о родах. Со всех сторон раздавались радостные крики. У Карны отвисла челюсть, а глаза заблестели от восхищения.

Шакуни не знал, что и думать:

– Неужели он?..

– Он поднял лук, используя грубую силу, не так ли? – сказал Бхуришравас.

– Похоже на то. – Карна наконец обрел дар речи. – Но ему еще понадобится сила…

Взгляд Шакуни упал на Кришну, сидящего в тени позади Драупади, и он громко рассмеялся над тем хмурым выражением, которое внезапно появилось на его лице, – словно мужчина пытался одной своей волей разрушить сосредоточенность Джарасандха. Но Джарасандх изогнул лук, вены на его руках вздулись от напряжения, пот приобрел синеватый оттенок. После того как тетива была натянута на зарубки, Джарасандх, тяжело дыша, отбросил лук. Теперь тот был идеально изогнут.

– Он справится? – спросил Бахлика.

– Я не знаю… – пробормотал Карна. – Нагрузка на спину от таких усилий помешает слишком долго выравнивать лук. Ему придется стрелять немедленно.

Джарасандх вытянул руки и снова взял лук, используя лишь свою гигантскую силу. Как и предсказал Карна, вскинутым он лук держал недолго. Один взгляд на отражение внизу, и длинная деревянная стрела запела и засвистела в воздухе, с оглушительным стуком вонзившись в колесо. Все взгляды были прикованы к отражению рыбы в зеркалах.

Стрела попала точно в одну из спиц колеса. Челюсти у присутствующих просто отвисли, но больше всех был поражен Кришна.

Толпа вскочила, яростно аплодируя Джарасандху. Даже Карна хлопал с искренним восхищением, хотя Шакуни видел, что по его лицу стекает пот. Джарасандх лишь с ненавистью глянул на цель, не снимая тетивы, бросил лук там, где его поднял, и пошел прочь с арены.

Однако общественное признание – непостоянная любовница, и толпа уже приветствовала следующего поклонника, Уттару, красивого юношу из Вираты. Состязание продолжилось, даже когда солнце поднялось в полуденное небо. Слуги наполняли кубки. Ставки все росли. Царский шут, танцуя на ходулях, высмеивал одного поклонника за другим с такой искусной жестокостью, что даже Шакуни в конце концов истерично расхохотался так сильно, что пролил на себя вино.

Если последовавшие за Джарасандхом поклонники думали, что император, натянув лук, облегчил им задачу, они жестоко ошибались. Лук по-прежнему было тяжело поднять. Большинство потерпели неудачу. Двое подняли лук, но не попали в цель. Один из них так сосредоточился на чаше с водой, что упал, увлекаемый весом огромного лука. Еще одна стрела, к большому удовольствию толпы, попала в прутья клетки с жонглером и отлетела в сторону.

Очередь Карны наступила ранним вечером. Шакуни подозревал, что решта поместили последним в список в надежде, что кто-нибудь из остальных сможет его обойти. Первый, выполнивший задание, всегда побеждал, если только второй победитель не вызывал на дуэль и первый принимал вызов. Но сегодня этого не потребовалось бы. До сих пор никто не выиграл. Теперь в толпе было неспокойно. Судьба их царевны висела на волоске. Если бы никто не выиграл, это не только считалось бы дурным предзнаменованием, но еще и женихи подняли бы шум и крик, что их оскорбили невыполнимой задачей. Шакуни уже видел, что панчалские охранники начали нервно потеть под своими шлемами.

Глашатай немного поколебался, затем объявил второй раз за день:

– Карна, Верховный Магистр Анга, представляющий Союз Хастины.

Шакуни вздохнул. Ах, значит, Драупади выиграет Карна. Каким же предсказуемым оказался этот турнир.

Внезапно какой-то инстинкт заставил его оглядеть толпу, затем королевский помост, а затем и трон. Подвесные клетки артистов были не заперты и открыты. Один из метателей ножей пристально уставился на Шакуни. Тот почувствовал, как вино обожгло ему горло. Ох… у меня плохое предчувствие.

КАРНА же чувствовал, что у него есть все шансы выиграть. Если и было что-то более нервирующее, чем случайно упущенная возможность, так это радостное возбуждение от ее использования. Он вышел на арену, чувствуя, как участилось его дыхание. Шум толпы отошел на задний план. Он видел только лук. Его инструмент. Его единственный истинный Бог. Так было на протяжении всей его проклятой жизни. Он не мог его подвести.

Его глаза скользнули по разноцветным теням на луке, и деревянные узоры поплыли перед его глазами. Он легким движением руки подхватил лук. Дружный вздох толпы прозвучал, как треск сухих листьев в лесу. Его нагрудник переливался в струящемся на арену солнечном свете, как свадебные украшения.

Всю свою жизнь… я хотел именно этого. Сейчас. Стрела попадет не только в глаз рыбы, но и в самое основание кастовой тюрьмы, разрушая иллюзии, которые затуманивают глаза каждого присутствующего кшарьи. Они будут знать, что я, Карна, лучший. И что мы больше не останемся позади.

Он шагнул вперед, чтобы глянуть на воду в чаше внизу, но подумал только о Драупади. Сегодня низкорожденный должен будет жениться на царевне Панчала. Вместе они откроют дверь Арьяврата в новую эпоху. Они вернутся в Ангу. С помощью Панчала он установит мир и научится править. У Судамы будет любящая тетя. Дурьодхана получит Панчал в качестве союзника. И он, Карна, несмотря на свое жалкое рождение, получит то, что заслужил. В конце концов, все образуется, – услышал он слова своей матери.

Его глаза нашли Драупади. Она сидела на краешке стула, словно приготовившись к полету. Она казалась такой нездоровой. Ее щеки покраснели, и она держалась рукой за горло, словно пытаясь сдержать рвоту. Карна