— Что?.. — Я снова задаю тот же вопрос, не в силах его конкретизировать.

— Я книжку такую прочитал, — говорит Кристиан и подходит ко мне, благоухая бодрящим дезодорантом. Он останавливается точно на том месте, где Отто Хяркя вчера вечером упал, сраженный пулей. — В ней рассказывается о клубе «Файф-о-клок» — «Пять часов». Члены клуба просыпаются по утрам в пять, чтобы успеть встать раньше тех, кто продирает глаза в шесть, не говоря о тех, кто выползает из постели, скажем, в семь, или в восемь, или в девять, или… ну, вы понимаете, о чем я. Но мне пришло в голову кое-что получше. Я спросил себя: почему же в пять? И решил встать в четыре. Потом прочитал в комментариях к одному блогу, что кто-то уже додумался просыпаться в четыре. Тогда я принял решение подняться в три. И вот результат.

Кристиан разводит в стороны свои натруженные руки. Я догадываюсь, что он не пытается продемонстрировать мне накачанные мышцы, а имеет в виду пустое пространство вокруг нас.

— Вы назначили меня руководить операцией, — продолжает Кристиан. — Я никому об этом не рассказывал и общался на эту тему только с вами.

У меня все еще слегка кружится голова, шок не проходит. Мысли с трудом ворочаются в голове. Затем, как цунами, на меня накатывает новая волна. Ее венчает гребень, подозрительно напоминающий темные, густые, блестящие усы. Я боюсь задать следующий вопрос, но вынужден это сделать.

— И куда… — начинаю я, стараясь сформулировать вопрос более конкретно, — куда ты отправил оборудование?

Кристиан кажется невероятно довольным.

— Разумеется, — отвечает он, — обратно. В «Финскую игру».

15

Я не знаю, существуют ли особые рекомендации по ведению коммерческой деятельности парков приключений, но абсолютно уверен, что в них не может содержаться совета отправлять труп поставщика оборудования обратно его компаньонам. Я стараюсь сообразить, как объясняться с получателем, когда все вскроется. И мне не приходит в голову ни одного убедительного — если так можно выразиться — варианта. Отто Хяркя явно не сам забрался отдохнуть в крокодиле. И не производит впечатление человека, получившего травму на рабочем месте из-за несоблюдения техники безопасности труда. У него дырка в голове, да и в ковер ему явно помогли завернуться. Это определенно не несчастный случай на производстве, скорее это наталкивает на мысли о «Крестном отце».

Я сижу у себя в кабинете, за окном светает.

Работы — завал. Передо мной на столе и в компьютере множество документов. Но сейчас мне трудно решить, с чего начать, как распределить дела по срочности и важности, поскольку переменных величин несколько и часть из них в буквальном смысле вооружена. Размышления о том, сколько сахара следует заказать для «Плюшки и кружки», представляются не первоочередным делом. Как и составление моих любимых графиков, где я обозначаю проблемы в порядке возрастания значимости. Какой смысл устанавливать срок исполнения работ, если до его завершения, а может, и раньше меня самого могут закатать в ковер?

Когда я встаю со стула, — еще толком не зная, куда пойду и что буду делать, — до меня доносятся шаги из коридора. В голове мелькает мысль: не дошла ли уже посылочка, а если дошла, то не оставшиеся ли в живых владельцы «Финской игры» топчутся сейчас за дверью? Это, конечно, кажется не очень вероятным, но и не исключено.

Инстинктивно отскакиваю в сторону, подальше от своего стула, стоящего прямо напротив двери, и хватаю со стеллажа с папками увесистую модель нашей детской горки. Не знаю, чем она могла бы мне помочь, если бы на меня напали вооруженные соратники Отто Хяркя. И не уверен, что налетчики с пистолетами отступили бы, если бы я принялся размахивать горкой у них перед носом. Тем не менее я непроизвольно поднимаю свое оружие над головой.

Куйсма Лохи не стучит в дверь и никаким иным образом не предупреждает о своем визите. Он просто входит ко мне в кабинет, а за ним вкатывается и Юхани.

— Подготовка к встрече с клиентами? — говорит Куйсма Лохи, разглядывая металлическую горку у меня в руках. — Понимаю. Я бы и сам, пожалуй, задал им хорошую трепку. Этим чумазым и визгливым мелким варварам нечего тут делать.

Я опускаю руки и смотрю на Юхани. Тот выглядит каким-то заспанным, но в то же время невероятно напуганным. Что-то случилось, сомнений быть не может.

— Это займет буквально минуту, — говорит Куйсма Лохи. — Вопрос первый. Срок действия коммерческого предложения сокращен по сравнению с предыдущим, а оно, в свою очередь, было ускоренным вариантом предшествующего. Вопрос второй — «Финская игра».

Я снова бросаю взгляд на Юхани. У него такой вид, будто он хочет что-то сказать, но не находит подходящих слов, да и момент явно неподходящий, чтобы открывать рот. Это тоже совсем на него не похоже.

— Мне кажется, я ясно дал понять, что хочу купить Парк приключений, — продолжает Куйсма Лохи, — отлаженный и рентабельный, такой как ваш. Теперь же до меня дошла информация, что все, возможно, обстоит не так гладко, как предполагалось вначале.

Я молчу. Честно говоря, я вообще не понимаю, о чем идет речь, поэтому считаю за лучшее не расставаться с тяжелой моделью горки и просто слушаю.

— Я знаю, что у Парка заключен эксклюзивный договор с «Финской игрой», — продолжает Куйсма Лохи. — И сейчас мне хотелось бы выслушать ваше мнение о том, как продвигается сотрудничество.

Я стараюсь быстро обмозговать ситуацию. Куйсма Лохи не Осмала, он не занимается расследованием неожиданных смертей. Первый вариант, пришедший мне в голову, по-видимому, самый правильный: Куйсма Лохи защищает свои потенциальные инвестиции. Одновременно отмечаю для себя, что Юхани не следует знать лишнего: все, что станет ему известно, может быть так или иначе использовано против меня.

— Представления новых владельцев «Финской игры» о ценах в отрасли отличаются от наших, — говорю я и добавляю: — Существенным образом.

Голубые, словно вылинявшие глаза Куйсмы Лохи ничем не выдают того, что происходит у него внутри. Но почему-то мне кажется, что мои слова его не очень сильно расстроили.

— Мне это вовсе не кажется странным. Вполне ожидаемое обстоятельство при смене владельцев. Что вас так удивляет?

Угрозы. Шантаж. Пистолет (который я спрятал на складе инструментов в Парке). Отправка назад мертвого тела. И правда, чему удивляться…

— К их безапелляционности не сразу привыкаешь, — говорю я честно.

Куйсма Лохи молчит. Потом смотрит через левое плечо на Юхани