Шрифт:
Закладка:
– Что вам нужно? – Бетт хотела вырваться, но с тем же успехом можно было пытаться вылезти из-под гигантского валуна. Бутс скулил у ее ног. – Я вас не знаю…
– Зато мы тебя знаем, мамзель. – Мужчина в полосатом вальяжно подошел ближе. – Ты болтала о вещах, о которых болтать не стоило. А может, просто повредилась в уме. К счастью, выяснять это будет уже кто-то другой. – Он выхватил из ее руки пропуск и бросил его охраннику у ворот: – Этот пропуск недействителен. Приказ капитана Тревиса. Запрещено допускать Бетан Финч на территорию Блетчли-Парка.
– Что? – Бетт повысила голос. – Нет, мне надо поговорить с капитаном Тревисом…
– Боюсь, не получится. Он сейчас очень занят.
– Но это важно. У меня есть документы… – Она сообразила, что надо перейти на шепот – мимо шли заступающие на смену дешифровщики. Каждый, показав пропуск, проходил в ворота, поглядывая на людей, нарушивших привычный порядок. – Из Парка утекает информация. Это очень важно…
– Ах да, понимаю. Вражеский агент? Шпион? – фыркнул полосатый. – Мне говорили, что ты станешь об этом болтать.
– Кто говорил?
Господи, да что же такое случилось за последние пару часов? Когда она вышла из ПОН с расшифровками «Розы», было еще светло, но никто и внимания на нее не обратил, а теперь ее силой выпроваживают с территории?
Полосатый сделал знак мордатому, который продолжал держать Бетт за плечо:
– Забирай.
Лая как одержимый, Бутс волей-неволей следовал за Бетт, которую вели, выкрутив руки, к длинному черному «бентли»: его поводок был по-прежнему обернут вокруг ее запястья.
– Всего десять минут с капитаном Тревисом… – взмолилась Бетт.
Они даже не удостоили ее ответом. Полосатый наклонился к шоферу:
– Адрес клиники Клокуэлл у вас есть?
– Само собой. Не в первый раз везу в дурку чокнутого спеца.
Услышав слово «клиника», Бетт слетела с катушек. Она впилась ногтями в сжимавшую ее плечо руку мордатого, до крови расцарапав ему костяшки пальцев, и бросилась бежать к воротам. Но Бутс, продолжая лаять, кинулся вперед, и Бетт, споткнувшись об него, растянулась на дороге во весь рост. Мордатый добрался до нее, схватил в охапку и понес к машине. Она вырывалась и кричала, поводок сполз с запястья. Все дешифровщики Блетчли-Парка в радиусе пятидесяти ярдов вытаращились на эту сцену.
– Не обращайте внимания, – скомандовал полосатый. – Она немного перетрудилась и теперь отправляется на отдых.
Бетт остро осознала, как это выглядит со стороны: отполированный служебный автомобиль; отполированные служивые мужчины; растрепанная женщина с опухшими глазами, в измятой одежде, рычащая и визжащая. Она снова набросилась на мордатого, как только он скользнул на сиденье рядом с ней, но тот стиснул ее запястья, бормоча:
– А, ты, значит, из таких…
– Прошу вас, – запинаясь, взмолилась Бетт, обращаясь к шоферу, – не надо везти меня в клинику, я вовсе не сбрендила, у меня есть доказательства, что шпион…
Но шофер не отреагировал, и тут перед глазами Бетт что-то блеснуло: мордатый вынул из кармана пальто нечто серебристое. Услышав, как заводится мотор, она яростно заметалась, глядя в заднее стекло и набирая в легкие воздух, чтобы снова завизжать, – и через секунду почувствовала укол иглы через рукав.
Последнее, что она видела, прежде чем все покрыла тьма, был серый мохнатый силуэт ее пса, который бегал взад-вперед по неосвещенной дороге, таща за собой поводок, пока «бентли» отъезжал от ворот БП.
Просыпалась она медленно, под запах сигаретного дыма и дождя. Тело от макушки до ступней казалось тяжелым, неповоротливым, череп будто набили ватой, во рту пересохло. Заднее сиденье тонуло в полутьме. Она была там одна. Начинало светать. «Бентли» оказался припаркован на пустынном холме; по земле, заросшей колючим дроком, стелился утренний туман. Ни мордатого, ни полосатого, только на переднем сиденье шофер с сигаретой. Он чуть приоткрыл окно, чтобы сбрасывать пепел.
– Проснулась, – констатировал он и обернулся. Плотный, ничем не примечательный, средних лет. Она никогда прежде его не видела. – Если не понимаешь, куда делись остальные, то у нас бензин вышел. Вот они и потопали на заправку, до нее пара миль, принесут в канистре. Знаешь ведь, у МИ-5 талонов на бензин завались. Ну а я сказал, что посижу тут с тобой.
Бетт сонно покосилась на ручку двери, прикидывая, не попытаться ли сбежать.
– Даже и не пробуй, – сказал он, проследив за ее взглядом. – После того укола будешь едва шевелиться, словно муха в патоке. Да и застряли мы посреди йоркширской пустоши. Куда ни глянь, сплошной дрок и еще иногда овцы.
Йоркшир. Похоже, они ехали всю ночь. «Как там называется место, о котором они говорили, – клиника Клокуэлл? А что это такое? И где моя собака?» Все ее чувства были словно притуплены, ее больше не резало ужасом, как тогда, у ворот Блетчли-Парка.
– Кто вы?
– Просто шофер. – Он затянулся сигаретой. – Да только работа на этих лондонских типчиков могла бы оплачиваться и получше. Вот я и не отказываюсь заработать шиллинг-другой на стороне… А перед тем как мы выехали из БП, кое-кто дал мне пятерку, чтобы я тебе кое-что показал, если представится случай побыть наедине.
– Кто?
– Пятерка в том числе за то, чтобы не выдавать кто.
– Я вам заплачу, – сказала Бетт в отчаянии. – Если вы меня выпустите, я…
– Не выйдет, крошка. Одно дело – получить пять фунтов за то, что передам тебе записку, которую больше никто не увидит, а вот отпустить тебя – таких сложностей мне не надо. Так давать записку или нет?
Бетт сглотнула.
– Да.
Через перегородку, отделявшую передние сиденья, он протянул ей сложенный лист бумаги. С возрастающей дрожью Бетт прочла отрывистое, отпечатанное на машинке послание:
Мне удалось прочесть донесение, которое ты расшифровала в ПОН. Я хочу знать, что ты с ним сделала, как и с остальными донесениями. Скажи шоферу «да», и я найду способ, чтобы ты связалась со мной из Клокуэлла. Как только эти бумаги будут сожжены, я устрою, чтобы тебя освободили.
Скажи ДА.
А нет, так будешь гнить в дурдоме до конца своих дней. Озла и Маб дали показания против тебя. Твоя мать дала показания против тебя. Никто тебя не спасет.
Отдай мне то, чего я хочу.
Бетт подняла глаза:
– Кто вам это дал?
Вместо ответа шофер вырвал записку из ее руки.
– Да или нет? – спросил он.
– Да вы хоть понимаете, о чем спрашиваете? Вы взяли деньги у предателя.
Шофер фыркнул.
– А я слышал, что ты
