Шрифт:
Закладка:
– Скорее уж она с ним порвала, – поправила Озла.
– Ну да, она огорчилась, – пожала плечами Маб.
– Мисс Финч ведь и раньше отличалась лабильным поведением, еще до этого любовного разочарования, не так ли? Взять хотя бы смерть ее наставника Дилли Нокса – сделало ли это ее ненадежной? Неуравновешенной?
Маб и Озла обменялись взглядами.
– Это относилось к ее работе, так что никогда не обсуждалось, – сказала Озла.
Полосатый наклонился к Тревису и зашептал:
– С прочими девушками мы уже побеседовали – мисс Рок и… как звали вторую?
– Филлида… как-то там…
– Да. И они сообщили, что мисс Финч то и дело обращалась к Дилли Ноксу после его смерти, как будто он продолжал работать в ПОН. Мисс Рок еще добавила, что у нее от этого шел мороз по коже.
– Знаете, беседы с отсутствующими – еще не самое странное, что можно здесь увидеть, – начала Озла, но капитан Тревис жестом велел ей замолчать.
У него был вид человека, которому больше всего требуется поспать пару часов перед началом вторжения, а вместо этого его за шиворот выволокли из постели, да еще и протащили через терновый куст, перед тем как водрузить на рабочее место. «Да что же тут происходит?» – подумала Озла с растущей тревогой. Не может быть, чтобы Бетт попало за историю с налетом на Ковентри; узнай ее начальство, что она сохранила в тайне будущую бомбежку, даже рискуя безопасностью подруг, ее бы за такое только похвалили.
– Мне кажется, у нас уже имеется более чем достаточно доказательств постепенно ухудшающегося состояния и непредсказуемого поведения, – заключил полосатый. – Но главным вопросом остается…
Капитан Тревис посмотрел на Озлу и Маб.
– Нарушала ли Бетан Финч Закон о государственной тайне, распространяя секретные сведения вне Блетчли-Парка? – отбарабанил он.
Озла посмотрела на Маб, а та сказала, глядя прямо перед собой:
– Да. Один раз.
Три женщины в кромешной тьме гостевой спальни. Они шепотом обменивались засекреченной информацией в попытке создать вокруг себя ощущение хоть какой-то безопасности в холодном, ожесточившемся мире.
Тревис повернулся к Озле:
– Мисс Кендалл, можете это подтвердить?
Всего час назад Озла бросила Бетт в лицо именно эту историю с отложенным вторжением немцев. И где-то глубоко в ее груди крепко застрял, словно осколок камня, гнев из-за налета на Ковентри. Но она ни за что не стала бы рассказывать начальству Блетчли-Парка о единственном проявлении неосторожности со стороны Бетт. Нет, несмотря ни на что – не стала бы. Но сейчас, когда все они холодно уставились на нее, Озла поняла, что не может солгать. Возможно, у них очень важные причины, по которым они требуют этих сведений, а если она солжет, ее могут обвинить в преступлении.
– Бетт действительно однажды поделилась секретными сведениями, – нехотя признала Озла. – Это произошло вне БП, но там были только мы, в частной обстановке, и никто не мог подслушать. Больше она никогда не делала ничего подобного.
– Не имеет значения, – отрезал Полосатый, а кто-то другой завел волынку: «Девушки, вам следовало…»
Но Озла оборвала его поучения:
– С чего это вы вдруг так интересуетесь Бетт и ее переменами настроения? – Что-то тут было не так. Странно, что вся эта информация так внезапно свалилась Тревису на стол. («И на нас с Маб тоже», – подумала Озла.) – Бетт – одна из лучших наших служащих, и сейчас не время вызывать ее на ковер.
– Благодарю вас, мисс Кендалл, миссис Грей, – прервал ее Тревис. – Можете возвращаться на свои места. Полагаю, вы там понадобитесь.
Озла сделала еще одну попытку:
– Сэр, серьезно, это выглядит так, будто кто-то пытается вывести Бетт из игры. Я не думаю…
– Вот и не думай, безмозглая дебютантка, – отрезал еще один тип из МИ-5.
Озла почувствовала, как жжет глаза от выступивших слез, но готова была продолжать спорить. Только это бы ничего не изменило. Тревис выпрямился на стуле и сказал:
– Господа, быть может, теперь-то закроем этот вопрос? Мы опросили ее соседок по квартире, вызвали коллег по отделу и мать. Надеюсь, от вашего внимания не укрылось, что этой ночью у нас значительно больше дел, чем одна-единственная сбрендившая…
Дверь захлопнулась, и девушки не расслышали конца фразы. Озла вздохнула, одновременно сбитая с толку, разгневанная и полная дурных предчувствий, но тут откуда-то сверху послышалось гудение. Переглянувшись, они с Маб бросились через вестибюль на улицу и замерли, вглядываясь в дождливое черное небо. Из особняка и корпусов высыпали дешифровщики. В ушах Озлы стучало. Под тучами над их головами проносились тени: сотни и сотни бомбардировщиков Королевских ВВС тащили за собой планеры, направляясь к Ла-Маншу.
– Началось, – прошептал кто-то, а потом все закричали:
– Началось, началось!
Озле ничего другого не оставалось, как бежать в свой блок, а Маб – обратно в особняк. Все было забыто, за исключением того, что вторжение наконец-то началось.
Глава 66
Бетт понятия не имела, сколько времени приходила в себя. Прекратив наконец икать, смеяться и плакать, она подняла распухшее лицо от шеи Бутса и посмотрела на стоявшего в углу Дилли Нокса. На самом деле его не было, но ей становилось легче, когда она притворялась, будто он там стоит.
– Знаю, – сказала она. – Надо идти.
Нет времени рассыпаться на кусочки, нет времени горевать о разбитой дружбе, нет времени ни на что.
Она умылась, не забыла прокладку, затем пристегнула поводок и взяла Бутса с собой – неизвестно, как долго она будет прикована из-за вторжения к своему столу в ПОН.
Господи боже, как работать две смены подряд, взламывая перехваченные донесения абвера, зная, что кто-то, кому она доверяет, – быть может, один из присутствующих – продает информацию из БП?
«Отложи это, – приказала она себе, выходя из дома под темное, готовое пролиться дождем небо. – Запри это в стальном сейфе за деревянной панелью, как тот, что у Дилли в библиотеке».
Она рассчитывала поймать попутку до Блетчли-Парка, но машин на дороге не было. К тому времени, как подъехал служебный автобус, битком набитый незнакомыми дешифровщиками, она уже чуть не выла от досады. Как много изменилось с тех пор, как ее завербовали! Отлично налаженная трехсменная работа тысяч людей, бесперебойно входивших и выходивших из новых бетонных блоков, совсем не напоминала те веселые, лихорадочные, кое-как организованные дни, проведенные в зеленых корпусах. Она вышла из автобуса у ворот, собираясь обратиться с докладом к капитану Тревису, прежде чем зарыться в шифр абвера до самого конца высадки союзников. Сейчас узлы и закоулки этого шифра казались ей тихой гаванью. Бетт поспешила к воротам, нащупывая в карман пропуск.
