двинулись на мертвяков, медленно выдавливая врага за стену и позволяя мастерам, уже приготовившим брусья, доски, гвозди, листы металла, подобраться вплотную к пролому. Нельзя было оставлять разбитые ворота открытыми для врага, рано или поздно сквозь них могут пройти не только тупые мертвецы, но и чародеи, шаманы упырей или ловкие волкодлаки, их так просто не отшвырнёшь. Значит, проход нужно заделать намертво. Часть мастеров оказалась тут же убита брошенными мертвяками копьями и дротиками, но остальные достигли ворот и начали латать покосившиеся створки. Другие тащили к воротам корзины, набитые землёй, мешки с песком, камни, чтобы укрепить заплатку и не дать воротам рухнуть при новой атаке. Рядом с обычными мастерами, восстанавливали разрушенные великаном чары волхвы.

Первую волну защитникам удалось отбить, но ночь только началась.

***

Ждан, как только увидел сполохи над детинцем, готов был бросить всё и бежать в туда, но, стиснув зубы, заставил себя сидеть на месте. Бросить Цветаву он не мог. Так и сидел у входа в терем, поглядывал на улицу и тоскливо прислушивался, что творится наверху, в спальне княжны.

Бегущие по улице тени он принял поначалу за ополченцев, но когда они свернули к терему, стало понятно, что к ополченцам, если они и имели отношение, то только при жизни, сейчас же пятеро синюшных мертвяков точно торопились не на защиту крепости.

Надо отдать должное гридням княгини, когда Ждан заорал, они выросли рядом будто из-под земли и поняли всё без лишних объяснений, выхватили сабли и кинулись во двор следом за бывшим десятником.

Вот тут-то и выяснилось. Что не всё так просто. Гридни были проверенными воинами, но видно с нечистью дел не имели никогда. Поэтому хоть они и не испугались, но допустили ошибку, приняв стервь за обыкновенных людей, просто мёртвых. Первый сабельный удар пришёлся точно в шею мертвяка… и отскочил, будто бы шея была из камня, полыхнуло мертвенно-зелёным и невредимая тварь зарычав скакнула на растерявшегося гридня, одним махом откусив чуть ли не половину лица. Человек страшно закричал, обезумев от боли, попытался бестолково отмахнуться саблей и подпустил ещё одного мертвяка, вцепившегося в плечо, мгновением позже сабля полетела в сторону, а гридень осел на землю, но лишь для того, чтобы через мгновение подняться и броситься на недавних товарищей.

На Ждана насели два мертвяка, он отскочил в сторону, ударил ногой в грудь кинувшемуся было детине с выбитым глазом. Здоровяк от удара не упал, но отступил на пару шагов, помешав второму мертвяку впиться в горло княжеского гридня. Приглядевшись, Ждан понял, почему оказалась бесполезна сабля — тела мертвяков окружало едва заметное серое марево, а на шее и руках были намалёваны тёмные руны — знак не просто пастуха стерви, а настоящего мёртвознатца, который может и беса в мёртвую оболочку вселить и заговорить мертвяка от оружия, амулетов или вражеских чар. Мерзкое искусство, Ждан всего один раз сталкивался с тварью, порождёнными мертвознатцем. Одного такого рубили всем десятком и справились, только оттеснив к обрыву и сбросив в пропасть, а тут шестеро… уже семеро и никакой пропасти поблизости. Ждан выскочил со двора на улицу крутнул саблей, пытаясь разорвать дистанцию. Не вышло. Клинок с глухим стуком врезался в вытянутую руку твари и отскочил в сторону.

— Нити! Нити руби!

Вслед за криком в грудь мертвяку ударил луч голубого пламени.

Взрыв!

Разорванный на части мертвяк разлетелся по улице, а из-за спины Ждана выскочил бледный как смерть Некрас с оглоблей наперевес. Р-р-раз! Оглобля подсекает ноги второй твари, и та валится на землю. Р-р-раз! Прижав к земле барахтающегося мертвяка, рыжий подручный Твёрда обернулся к Ждану и пропыхтел:

— Чего застыл? Руби нить, говорю!

Только тут Ждан заметил, что от мертвяка через всю улицу тянется будто бы тонкая бечева, сплетённая из мрака. Не задумываясь, он рубанул с плеча, клинок звякнул об укатанную до каменной твёрдости землю, и рассечённая нить задёргалась, будто покалеченное щупальце.

— Да не стой же! Сейчас обратно прирастёт! Руби голову скорей!

Извернувшись, мертвяк смог-таки вывернуться из-под оглобли, но подняться уже не успел — свистнула сабля и срубленная голова кувыркаясь полетела в сторону, на землю хлынул целый поток зловонной крови. И откуда только её столько взялось?

Ждан кинулся обратно во двор. Три твари по-прежнему ошивались снаружи, но двое уже сумели выломать дверь, и изнутри слышался многоголосый девичий крик.

Пнув первого кинувшегося на него противника под колено, он тут же кинулся в сторону и рубанул по дрожащей струнке из тьмы, соединявшей мертвяка с неведомым хозяином. Показалось даже, что тварь чуть качнулась, потеряв связь с покровителем. Довернуть кисть и с потягом рубануть по шее! Ещё один готов!

А вот с остальными не задалось, они как будто почуяли вторую смерть, не давали зайти за спину и начали ловко загонять его в угол. Так что если бы не влетевшие во двор Велимир с Некрасом, Ждану не то чтобы пришлось туго, а, скорее всего, через несколько мгновений он бы уже сам носился по терему, подчинённый чужой воле.

Седой подручный волхва хекнув подсёк длинной дубиной ноги одному мертвяку, а Некрас, подхватив оброненную гриднем саблю, тут же одним слитным движением, рубанул по нити, а следом по шее растянувшейся твари и тут же скользнул к следующей. Захват, рывок, скользящий шаг в сторону и вот уже сабля взлетает снизу вверх, обрубая связь с мёртвознатцем и с чавканьем срубая верхнюю часть черепа.

Велимир не теряя времени, бросил дубину и поднял с земли второй клинок.

— Сколько их ещё?

— Было семеро! Сейчас даже не знаю. — отозвался Ждан.

Подручный волхва выругался и быстро, но без суеты двинулся в терем, Некрас шагнул за ним следом, став так, чтобы в случае чего тело товарища не налетело на него. Дрожащий, хочется верить, от возбуждения Ждан шёл последним.

Глава 29

Цветава чуть было не задремала,