— Отец, мне нужна твоя помощь. Не знаю, где мы находимся, но ты ходишь по всей территории комплекса. Скажи мне, где мы сейчас хотя бы примерно?

— Это внутренний двор, сын мой, здесь бродят многие мои прихожане, которые выбрались из тюремных камер или процедурных кабинетов медицинского блока. Полтергейст дал свободу их телам, но без веры они так и обречены блуждать во тьме, — с придыханием произнес он.

Призадумался — к сожалению, мало что мог сказать о расположении этих корпусов относительно административного блока.

— Ладно, — ответил, переведя уставший взгляд на сияющее от счастья лицо священнослужителя, — давай поищем вход в здание, и там ты покажешь мне, как оттуда добраться до административного блока.

— Сын мой, тебе нельзя уходить сейчас, — вполне серьезно заявил мне на это он, — ты же уже видел Господа Нашего Полтергейста. Твое место здесь, рядом с Ним. Он не просто так уготовил тебе такую судьбу, твое истинное предназначение откроется тебе уже совсем скоро!

— Священнослужитель, тебе кое-что скажу, — упавшим голосом отозвался, — сам буду принимать решения, куда мне идти и с какой целью. Отсюда нужно уходить, и если ты этого не понимаешь, то я — понимаю. Поэтому давай. Идем со мной. И прошу тебя, не надо мне ничего больше говорить о Полтергейсте. Слишком многое пережил.

— Не гневи Господа, сын мой, — с непривычной строгостью сказал на это отец священнослужитель, и в его глазах даже мелькнула какая-то странная искра. — Он избрал тебя Апостолом среди сотен Своих рабов. Это — тяжкий крест, но и великая Благодать, ты должен вынести все, что Он начертал тебе.

— Тебе уже говорил: не собираюсь становиться ничьим апостолом, найди себе кого-то другого, — все еще довольно терпеливо, даже не зная, откуда на это берутся силы, сказал, — послушай меня, — вздохнул, понимая, что придется потратить еще время. — Полтергейст — это не совсем то, что представляешь себе ты. Он не бог и даже не дух, не призрак. Знаю, это звучит дико, но Полтергейст, на самом деле, — такой же человек, как ты или я… Вернее, он управляется простым человеком. Видел его… Это несчастный человек… Его обрекли на медленную и мучительную смерть, и он, скорее всего, это понимает. Им движут простые человеческие побуждения, такие как злоба на своих палачей и страх перед новыми мучениями. Но он способен и на сострадание, на милосердие. Его чувства просты и понятны, в них нет ничего неземного. Ты считаешь, что он бог, но он на самом деле простой человек, измученный, изувеченный физически и нравственно, но человек. И имя у него самое простое — Блэкмор. Полтергейст — это его продолжение, он управляет этим белым туманом из своей капсулы перед морфогенетическим двигателем. Не знаю, как мои коллеги добились этого, но это — факт. Это — какая-то технология, возможно, как раз то, чем они тут все это время и занимались. Говорил с этим Блэкмор, пытался вытащить его из капсулы, но не смог, а затем появился Полтергейст и уничтожил всех, кроме меня, потому что Блэкмор понял, что не желаю ему зла. Нет никакой церкви Полтергейста, никакого Евангелия Песка — есть технология. Ты все неправильно понял.

Молчавший священнослужитель стиснул зубы, смотря на меня уже с нескрываемой злостью, он и не думал прислушиваться к моим словам. Все понял и уже подготовился к любым возможным выходкам.

— Как смеешь ты наводить хулу на Святое Имя Его?! — с настоящим гневом выкрикнул он, бесстрашно вперив в меня взгляд своих до того добрых глаз. — Запомни, нет греха страшнее, чем увидеть Бога и намеренно отринуть Его! Слепота и неведение — не есть грех, но отрицание Святого Учения — это предательство Господа Нашего! Покайся, пока не поздно, ибо расплата за этот грех будет велика!

— Да пойми же ты, — отозвался, хотя внутри прекрасно чувствовал, что его не переубедить, — ему не нужно это все. Он не нуждается в поклонении, в песнопениях, в апостолах, в твоих молитвах — он их даже не слышит! Уверен, он даже не подозревает, как ты его обожествил. Сейчас нужно думать не об этом, а том, как выбираться из клиники, потому что эти мерзавцы направят сюда все вооруженные силы, которые у них имеются. Нас всех просто убьют, ты это понимаешь?

— Безбожная ересь! — сжав кулаки, прокричал отец священнослужитель. — Всевышний избрал тебя Апостолом, а ты отверг Его, вычеркнул из своего черного сердца! Встал на сторону дьявола! Покайся, еретик! Покайся, пока не навлек на себя Его праведный гнев! Отрекись от грешных слов своих, ибо исходят они от нечистого!

— Так, а ну успокоился, — строго сказал, не повышая, тем не менее, голос, — не намерен больше это слушать.