Из здания суда детективы-ветераны вышли ошарашенные. Три убийства, три покушения на убийство – и это только то, что известно Вайсу. Вернувшись в отдел, они резко подняли некоторые папки из забвения картотек, включая дела трехлетней давности.

Невероятно, но все совпадало с рассказом Родни Вайса. Убийством Фрэнка Ли Росса в ноябре 1985-го – гражданского мужа сестры Джеральдин, – занимался Гэри Данниген, так и не нашедший мотива. Та же участь постигла Марвина Сиднора с убийством Хелен Райт, шестьдесят пять лет, проживавшей с Джеральдин на Кеннеди-стрит; в отсутствие надежных сведений об убийстве он предположил, что старушку прикончили при неудачной попытке ограбления. И ведь тогда Сиднор заметил, что в показаниях Джеральдин Пэрриш что-то сходится, – он даже пытался проверить домовладелицу на детекторе лжи, но передумал, когда та принесла справку от кардиолога о том, что ее сердце не выдержит стресса. В соответствии с показаниями Вайса, за несколько недель до убийства Хелен Райт и правда стреляли в голову, но первое нападение она пережила – и это тоже списали на обычное балтиморское совпадение.

В свете новых и многочисленных обстоятельств стала очевидна потребность в спецгруппе, и скоро Уолтемейера – поскольку именно он занимался как мартовской жалобой на вымогательство, так и первым нападением на Долли Браун, – перевели в бригаду Гэри Чайлдса из стэнтоновской смены. К нему присоединились Майк Кратчфилд – старший следователь по делу Бернадетты Барнс, – а потом Кори Белт, бульдог из Западного района, отличившийся в деле Кэссиди. По просьбе Стэнтона Западное спецподразделение вернуло Белта в убойный специально для расследования по делу Джеральдин Пэрриш.

Начали они с подробных опросов Долли Браун и других родственников мисс Джеральдин, и с каждым рассказом история становилась все невероятнее и невероятнее. Похоже, все в семье знали, чем та занимается, но при этом почему-то считали ее кампанию по обмену человеческих жизней на страховые выплаты неизбежным и рутинным семейным бизнесом. Никто не потрудился обратиться в полицию – даже Долли ни слова не сказала о тете во время следствия по вымогательству, – но что еще хуже, многие члены семьи сами подписали полисы, где получательницей указывалась Джеральдин. Племянницы, племянники, сестры, зятья, съемщики, друзья и соседи – детективы узнавали о полисах с выплатой в двойном размере на сотни тысяч долларов. И все же когда людей убивали, никто из тех, кому что-то было известно, не удосужился высказать даже легкое опасение.

Ее боялись. По крайней мере, так все говорили, – и не только потому, что знали о социопатах, которых Джеральдин Пэрриш нанимала для убийств. Ее боялись, потому что верили, что у нее есть особая сила, что она знает вуду, сглазы и прочий бред из каролинского захолустья. Она умела подчинять мужчин своей воле – заставить жениться на себе или кого-нибудь убить. Она навешала всем лапши на уши, а когда люди действительно начали умирать, ей поверили.

Но вне ее семейного круга почти никто не замечал эту силу. Она была полуграмотной проповедницей без сана, водила серый «кадиллак» и владела белым каменным домом с фальшстенами и плиточными потолками. Грузная, к тому же еще и страшная – совершенно непривлекательная женщина, чья склонность к парикам и безвкусной красной помаде напоминала о двадцатидолларовой проститутке с Пенсильвания-авеню. Ей было пятьдесят пять лет, когда городской отдел по расследованию убийств наконец нагрянул к ней и к ее матери на Дивижн-стрит.

На обыск обоих адресов, когда Чайлдс, Келлер и Уолтемейер раскапывали папки с полисами и другими бумагами, ушло несколько часов. Задолго до окончания обыска на Кеннеди-авеню Джеральдин отбыла в кузове автозака Восточного района и приехала в отдел раньше следователей. Она со стоическим видом ждет в большой допросной, пока Чайлдс и Уолтемейер еще с час просматривают в комнате отдыха полисы, фотоальбомы и документы из обоих домов.

Детективы сразу замечают изобилие свидетельств о браке. Они видят, что она замужем за пятью мужчинами одновременно, причем двое проживают с ней на Кеннеди-авеню и после облавы приехали в центр как свидетели. Оба сидят на разных концах дивана, как фигурки на полочке, и оба считают друг друга не более чем жильцами дома в Восточном Балтиморе. Каждый непоколебимо уверен относительно своего положения в семье. Каждый подписал полис страхования жизни, где получательницей указывалась Джеральдин Пэрриш или ее мать.

Джонни Дэвис, старший из мужей, сообщает детективам, что познакомился с мисс Джеральдин в Нью-Йорке, где она, несмотря на все возражения, угрозами женила его на себе и привезла в Балтимор – жить в подвале дома на Кеннеди-авеню. В начале каждого месяца мисс Джеральдин исправно конфисковывала его выплаты по инвалидности и оставляла ему пару долларов, чтобы он не умер с голоду. Второй муж, некий Милтон Бейнс, на самом деле был племянником мисс Джеральдин и, когда во время поездки в Каролину она потребовала жениться на ней, он справедливо возражал против брака на основании инцеста.

– Ну и зачем ты тогда женился? – спрашивает Чайлдс.

– Мне пришлось, – объясняет он. – Она наложила на меня проклятье вуду, и мне пришлось делать все, что она скажет.

– Как она это сделала?

Бейнс вспоминает, что тетя приготовила ему блюдо с добавлением своей менструальной крови и наблюдала, как он его ест. Затем объяснила, что именно сделала, и сказала, что теперь она обладает над ним властью.

Чайлдс и Уолтемейер переглядываются.

Бейнс продолжает сбивчиво объяснять, что, когда он выразил озабоченность насчет брака на сестре своей матери, мисс Джеральдин отвезла его к одному старику в соседнем городе, который кратко переговорил с будущей невестой, а потом заверил Бейнса, что на самом деле он не ее родственник.

– И что это был за старик? – спросил Чайлдс.

– Не знаю.

– Тогда почему ты ему поверил?

– Не знаю.

Это в голове не укладывалось – дело об убийствах, где единственным общим знаменателем было безумие вселенских масштабов. Когда детективы говорят Милтону Бейнсу, что мужик из подвала – тоже муж Джеральдин, он впадает в шок. Когда ему объясняют, что они с соперником жили в доме, как агнцы на заклание в плену у психопатки, которая в итоге променяла бы их на несколько тысяч долларов в страховых выплатах, у молодого человека в полном изумлении отваливается челюсть.

– Ты только глянь на него, – говорит Чайлдс со своей стороны офиса. – Готовая следующая жертва. У него номер дела просто-таки на лбу написан.

По свидетельствам о браке и другим документам Уолтемейер догадывается, что третий муж, скорее всего, проживает в Плейнфилде, штат Нью-Джерси,