найти в этом хоть какой-то смысл, но никак не мог. Это было просто предчувствие надвигающейся беды, и я не мог избавиться от него. Во всем этом не было прямой угрозы, которая касалась бы меня, верно? Это ведь не какой-то маньяк, который прячется в тени и охотится именно за мной! И все же я чувствовал угрозу, страх и тревогу. Как будто что-то надвигалось на меня из темноты; что-то, чего я не мог видеть, но что я определенно мог чувствовать.

Наконец, ночь подошла к концу, и я отправился домой.

Весь день мне снились безумные сны о ползающих мумифицированных существах. Я проснулся в холодном поту сначала в одиннадцать, а потом — в час. В конце концов, я встал, послушал игру по радио, но не смог заставить себя поесть. Это начинало действовать мне на нервы, и мне это не нравилось. То есть… Чёрт, да я бывал в нескольких перестрелках, а уж рукопашные с плохими парнями вообще не поддавались счёту! Я вытаскивал тела из комнат, где было столько червей, что в них можно было открывать лавку с наживкой. Черт возьми, именно я нашел Марлу Кабрини, когда тот парень отрубил ей голову и забрал ее с собой. И я был одним из тех копов, которые впервые увидели Уилбура Уэйтли на полу библиотеки в 28-м, а этого было достаточно, чтобы у человека пропал аппетит на добрый месяц. Но все это никогда не беспокоило меня так, как сейчас. И когда что-то захватывает вас и не отпускает, лучше поверить, что для всего этого есть веская причина.

И той ночью я узнал, какая именно.

7

Сразу после двух я совершал обход и обнаружил разбитое окно в ломбарде, поэтому нашёл телефон и позвонил в отдел. Я еще не успел закончить, как ко мне, стуча каблучками, подбежала Джуди Лаперье.

— Дубина, — сказала она, задыхаясь. — Ты… ты должен сейчас же пойти в "Любовное Гнёздышко". Буч нашел какого-то парня, пытавшегося проникнуть в ту комнату. Он удерживает его для тебя.

И снова это жуткое ощущение. Что-то вроде того, что, как я полагал, чувствовал Дэвид Генри Браун или тот парень Старнс, когда в них кишели насекомые. Мы с Джуди помчались к "Любовному гнёздышку" и нашли Буча в задней комнате. В кресле сидел какой-то парень. А Буч дрожащей рукой целился в него из револьвера калибра.45.

— Это он, Дубина, — прошипел Буч.

— Ладно, железку-то брось, — произнёс я.

Возможно, мне следовало сказать ему, что бывшие заключенные не должны иметь огнестрельного оружия, но я этого не сделал. За свои смены я вижу кучу мелких правонарушений, но на некоторые смотрю сквозь пальцы. Приходится. Я был уверен, что револьвер Буча нигде не зарегистрирован, но учитывая то, какие у него бывают постояльцы, я не мог его за это винить. Я бы тоже держал оружие при себе.

Он убрал револьвер, и я посмотрел на парня в кресле.

— Это простая ошибка, — произнёс он. — Клянусь вам, офицер.

— Сейчас разберёмся, — ответил я.

Должен признать: выглядел он не слишком внушительно. Худой щупленький паренёк в плаще цвета хаки с расстёгнутой верхней пуговицей. Хороший покрой, определенно сшитый на заказ, а не купленный уже готовым в магазине. Это сразу же выделяло его среди обычного сброда в "Гнёздышке". У него была светлая бородка и такие же волосы, слегка растрепанные. Лицо у него было обветренное, загорелое, а глаза — темные и проницательные.

— Начнём с имени. Как вас зовут? — спросил я.

— Бернем, — ответил он. — Уинстон Бернем.

Буч начал хихикать.

— Да кто ж тебя так назвал, бедняжка?

— Заткнись, — бросил я. — А теперь скажите, зачем вы пытались проникнуть в эту комнату?

Бернем вздохнул.

— Мы с мистером Брауном были коллегами, друзьями. Старая дружба. У него есть кое-что мое, что-то, что он хотел, чтобы я получил в случае его смерти, и я просто решил забрать это. Это правда, офицер, клянусь вам.

— Эта комната опечатана, — сказал я. — Это место преступления. Ваш друг был найден там мертвым… но вы ведь и так знали об этом, да?

Бернем уставился на меня огромными глазами.

— Конечно, он был мертв. Это был лишь вопрос времени.

— Ладно, идёмте со мной в участок, — кивнул я. — Кое-кто из сотрудников захочет с вами поговорить.

— Я арестован?

— Нет, всего пару вопросов. Станете сотрудничать — и будете свободны на все четыре стороны.

Бернем кивнул.

— Отлично… А то у меня не так много времени.

Я вывел его наружу, стараясь не вести себя грубо. От этого парня пахло воспитанием и образованием, как трубочным табаком и кожаными креслами — в кабинете богача. Поэтому я не стал вцепляться ему в предплечье и обращаться так, как с остальными. Он был джентльменом, и я отнесся к нему с некоторым уважением.

Когда мы вышли наружу, он остановился и спросил:

— Вы… Вы видели тело?

Я кивнул.

Бернем сглотнул, изучая тени, словно ожидая чего-то.

— Оно было… иссушено? Мумифицировано?

— Именно. Словно он был мёртв уже сто, а то и тысячу лет.

— А вы нашли… насекомых?

— Да. На обоих местах преступлений.

Он выглядел так, словно у него вот-вот случится инфаркт.

— На обоих?

— Одно — здесь, второе — в университете.

Я выложил ему все, что знал, и с каждой минутой он бледнел всё сильнее.

— И Старнс тоже… О Господи, Старнс тоже…

Но больше всего его, похоже, обеспокоила доставка таинственной мумии из Египта и тот, кто мог её прислать.

— Не хотите рассказать мне о Египте? — предложил я. — О телах, которые превращаются в мумий? О жуках?

Он попросил сигаретку, и я протянул ему одну из своей пачки.

— Вы мне не поверите, но я всё же расскажу. Кто-то должен знать.

Он сделал несколько глубоких затяжек и уставился вдаль невидящим взглядом, рассматривая то, что мне было недоступно.

— Я надеялся, что мы оставили всё в Луксоре, но мне следовало догадаться…

— Что оставили?

Он пропустил мой вопрос мимо ушей.

— Полагаю, вы задаетесь вопросом, что могло вызвать такое быстрое старение и высыхание?

— Ага, задумывался, — кивнул я. — Давайте, я вызову патрульную машину, и вы расскажете всё в участке.

Бернем покачал головой.

— На это нет времени. У меня есть кабинет в Музее Античности. Пойдёмте туда. Возможно, это ваш единственный шанс, офицер. К утру я буду мертв, так что всё, что у вас останется — это одна грандиозная тайна. Я расскажу эту историю, но только вам. У меня нет времени, чтобы проходить через это больше одного раза.

Я заколебался.

Да, мне нужны