Шрифт:
Закладка:
И что, если придется выбирать между ними?
Это же тело Сади. И Сади имеет полное право в нем жить. Лунара – захватчица… Если это вообще Лунара. Я не понимал, как именно действуют кровавые руны, но знал, что души отправляются в Колесо. А оттуда их не может вытащить даже Лат. Потому что, как попавшие в океан капли дождя, души перестают быть отдельными сущностями.
Но в таком случае каким образом святые остаются в Барзахе? Как слышат наши молитвы? Или это просто сладкая ложь, чтобы нам было кому молиться? Было на кого возлагать надежды?
Невыносимые вопросы. Я не мог вынести даже того, что сказал мне Иблас. Правда была слишком чудовищна, а храмы с гробницами, благовониями и свечами так успокаивали. Как мы могли бы жить без такого утешения?
Что я увидел в том ангеле? Нечто слишком чудовищное для разума. Мы существуем в окружении чудовищ, так почему же в этом мире нет и добра в равной мере? Почему тьма так обширна, а свет такой тусклый?
У меня задрожали руки. Душу грызли сомнения. И все же я был здесь. Я не мог позволить страху меня поглотить. Слишком многое предстоит сделать. Я должен двигаться дальше. Быть может, истина просто не предназначена для глаз смертных. Быть может, лучше не замечать ее, заниматься своим делом и не заглядывать в эту дыру.
– Любовь моя.
Голос был нежным, как роза, но кровоточил. Я встал, обернулся и увидел ее: зеленоглазую Сади. Лунару в теле и одежде Сади.
Ее обтекали посетители храма. Их фигуры слились в бело-бурую массу, уносимую ветром.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я.
Лунара прижала руку к губам, и по ее лицу покатились слезы.
Я тоже расплакался бы, но источник моих слез высох. На месте океана осталась лишь пустыня.
– Что ты здесь делаешь? – повторил я, не зная, стоит ли схватить ее. Я боялся, что она упорхнет в небо как птица, если к ней приблизиться.
– Я ошибалась, – ответила она. – И хочу все исправить.
– Исправить? – Я не мог даже моргнуть из опасения, что она исчезнет. – Ты знаешь, какое правосудие тебя ожидает, Лунара?
– Мне не нужно правосудие. Я хочу остановить более серьезную катастрофу, чем та, которую вызвала я.
– И каким же образом?
– Всеми своими силами помешав Спящей.
– Все твои силы – сами по себе зло.
Кроме нас с ней, все вокруг перестало существовать. Песнопения, паства, пол и стены, – все слилось в цветные пятна и гул. Мы стояли одни посреди белого моря.
– Это не так. – Лунара шагнула ближе, и по белому морю пошла рябь. – Ты не хуже меня знаешь, что сила и власть делают человека уязвимым. Стоит их получить, и все, что ты в себе скрываешь, станет твоей сущностью. Так случилось со мной. Так случилось с Сирой. И с тобой то же происходит.
– Я использую свою силу, чтобы бороться со злом, которому служишь ты.
– Нет. Ты просто повторяешь очередной цикл. И на этот раз это может привести к катастрофе. К Великому ужасу.
– И чего ты от меня хочешь? Чтобы я отвернулся от правосудия?
– Я хочу, чтобы ты примирился с врагами. Чтобы остановил сражение, прежде чем оно погребет под собой все.
– Слишком поздно, Лунара. Жребий брошен. Битва неизбежна.
Я моргнул, и она вдруг оказалась так близко, что взяла меня за руку. Ее ладони были такими теплыми, как в полные влагой дни в дождливый сезон в Костане.
– Хочу тебе кое-что показать.
Она прижала мою ладонь к своему сердцу.
А я заглянул в ее зеленые глаза, похожие на звезды, посмотрел на огненно-рыжие локоны, мягко спадающие у лица, и не мог решить, кто она. На поверхности была Лунара, но я чувствовал тепло Сади где-то внутри. Никакая маска не могла полностью скрыть свет ее доброты. Для меня Лунара и Сади стали одним целым.
А потом все вокруг превратилось в пар и растворилось в воздухе. Мы стояли на беззвездном черном полотнище. В пустоте, где все зародилось.
– Куда ты меня ведешь? – спросил я, не произнеся ни звука.
Лунара обернулась и показала. Я прищурился, чтобы рассмотреть крошечное пятнышко света, словно в полотнище иголкой прокололи дырочку. И свет устремился к нам. Пятно увеличивалось в размерах с пугающей скоростью.
А потом поглотило нас. В наших душах закрутился водоворот света. Он будто затянул нас на дно колодца, мы были водой, стекающей обратно в почву.
Я оказался на берегу моря. Мои ноги покоились на розовом песке, а вдалеке бурлила вода цвета крови. Небо сияло пурпуром, словно полученная в бою ссадина.
Лунара разгребла ногами песок, и под ним появилась гладкая белая поверхность.
– Что это за место? – спросил я.
– Это эпоха древних. Наш истинный мир до того, как на него натянули множество масок.
Я присел на корточки и провел рукой по гладкой белизне под песком. Она была твердой, как холодный металл. Я видел это яйцо, когда смотрел в море на ангела. Мне привиделось рождение из яйца целой армии кошмарных ангелов, и каждый был сотворен из нас. Из наших измученных душ.
– А какое отношение имеем к этому мы, Лунара?
– Мы крошечные создания, обладающие разумом того же размера. Для некоторых богов такие миры подобны песчинкам, боги просто не разглядят нас, как мы не видим мелких ползучих тварей на своем теле.
– Каких тварей?
– Тех, из-за которых возникают болезни. Тех, которых не обнаружили даже Философы. Откуда, по-твоему, возникла потливая лихорадка? Ее, как и многие другие болезни, вызывают крохотные существа, живущие в нас.
– Крохотные существа… Так значит, мы все подобны этому яйцу?
– В каком-то смысле да.
– Если это так… Что все это значит? Почему мы здесь?
Она снова взяла мою руку и нежно сжала.
– Я задала тот же вопрос. А ответ таков: именно поэтому я посвятила себя Спящей. Она создала нас, Кева.
– Если она нас создала… Это самая кошмарная истина из всех.
– Я верила, что только Спящая может дать нам смысл существования. Вот почему я служила ей. Я решила с широко открытыми глазами погрузиться в истину.
В океане что-то зашевелилось. Существо подняло голову, забрызгивая пляж водой цвета крови. Из головы торчали щупальца, как у осьминога. Существо глядело на нас единственным бездонным глазом посреди лба.
– Это океан Рождений, – сказала Лунара. – Здесь из крохотных трещинок в яйце рождаются ангелы. Но со временем он покрылся многочисленными масками. Предшественники джиннов направляли кометы,
