— Я не против легкого бунтарства, но не переборщи, — подмигнул Кирилл, дотягиваясь до ее колена под столом и отводя в сторону, чтобы тут же пробраться в горячее местечко.

Ульяна ахнула и содрогнулась, когда он плотно сомкнул пальцы на ее лобке.

— Ненасытное животное!..

— И ты моя добыча… Не двигайся! — велел он и с силой вдавил два пальца через белье в углубление в паху.

«Еще один раз… На прощание…»— решил Кирилл, мгновенно встал и одним властным рывком поднял Ульяну под руки и усадил ее на край кухонного островка напротив.

Раздвинув ей колени, он крепко прижал ладонь к самому чувствительному месту и начал массировать. По телу Ульяны прокатилась предвкушающая дрожь, и она откинула голову назад, наслаждаясь решительными развратными действиями мужчины. Горячие волны от низа живота потекли в разных направлениях. Она обхватила его бедра икрами и придвинулась ближе. Он пропустил пальцы сквозь волосы на ее затылке, сжал их в кулак и впился в сочные губы с ароматом ирландского кофе.

— Чертовски вкусная девочка! — прошептал он, захватывая ее язычок и лаская своим.

— Сюда могут войти, — уже теряя голову, проговорила Ульяна, из-под прикрытых век поглядывая за спину Кирилла.

— Забудь об этом… — глухо рыкнул он, спускаясь к ее декольте и оттягивая податливую ткань платья, чтобы отыскать уже затвердевшие соски.

— Тогда трахни меня прямо сейчас, — прошептала она, изнемогая от желания почувствовать его внутри себя.

За хриплым смехом Барховского послышался треск ее трусиков.

— Черт… — жалобно застонала Ульяна и обхватила его запястье, вспомнив, что она не в том положении, чтобы заниматься сексом на кухонном столе, и что у нее больше нет запасного белья, если он порвет это. — Нет, постой… Я не могу…

Кирилл яростно отстранился и требовательно взглянул в глаза недотроги.

— Когда это закончится? — с досадой кивнул он на ее живот.

— Завтра… — смущенно закусывая нижнюю губу, прошептала она.

— Тогда я воспользуюсь твоим ртом, — нахально выдохнул он, отступил и, не сводя с нее обжигающего взгляда, стал распускать завязки на своих домашних брюках.

Ульяна покраснела от мысли, что он предлагает ей оральный секс на кухне, когда Белла еще не покинула дом. Но предвкушая это острое удовольствие от риска быть застигнутой за таким бесстыдным занятием, чуть не задохнулась от его откровенного поцелуя, зажмурилась и прильнула к нему.

Когда Барховский отстранился, она медленно сползла со стола и опустилась на колени перед ним. Его брюки уже лежали в ногах. Глядя ему в глаза и соблазнительно обводя губы языком, она провела костяшкой пальца по его упругой мошонке и восторженно улыбнулась, когда член дрогнул, наполняясь силой, способной разорвать ее душу нещадной лаской.

Едва она коснулась языком головки, как в конце гостиной послышались шаги. И это была не Белла: кто-то цокал железными каблучками по полу.

Щеки зажгло от адреналина. Ульяна резко поднялась, одернула платье и, обтирая влажные губы тыльной стороной ладони, взволнованно уставилась на Барховского.

Кирилл ловко натянул брюки и оглянулся как ни в чем не бывало.

— Будь здесь, — велел он и вышел за стеклянную перегородку, скрывающую все пространство кухни и столовой.

Ульяна растерянно отвернулась к кухонному островку, стянула с крючка фартук и быстро повязала его вокруг себя.

— Рита? Доброе утро! Что-то случилось? — услышала Ульяна голос Барховского.

Не сдержав любопытства, она наклонилась вбок и одним глазом выглянула в проем между стеклянной перегородкой и стеной кухни, в котором было видно часть гостиной.

У лестницы стояла высокая невероятно красивая молодая женщина в короткой норковой шубке «Черный бриллиант». Сумка от Coccinelle, сапоги из последней коллекции Jimmy Choo — их Ульяна узнала сразу: недавно рассматривала в подарок себе на день рождения. К тому времени на европейском сайте они будут котироваться как прошлогодняя коллекция, и на них будет огромная скидка.

— Ты уехал так стремительно, что я подумала, может, мы завершим переговоры? Я не обсудила еще один важный вопрос. Тем более я давно не была у тебя в гостях, — ответила женщина довольно приятным голосом, и непринужденно вынула шпильку, небрежно скрепляющую крупный узел черных волос на макушке. Тугие завитки тут же рассыпались по плечам.

И хоть тон ее был вовсе не мурлыкающим, и не таяла она перед Барховским, как пломбир на солнце, Ульяне от одного взгляда на них обоих стало ясно, каким образом эти переговоры могли закончиться, если бы он не вернулся из Питера.

— Николай перестал интересоваться электроникой «Лонгсон». Я предлагаю тебе рассмотреть их на перспективу. Ты-то прекрасно понимаешь, что все дороги ведут в Поднебесную? Тем более после того, как я провела все основные переговоры с инвесторами.

— Ты всегда смотришь в корень, — усмехнулся Барховский, принимая шубку гостьи.

— Вот именно! Некоторые вопросы требуют срочного решения, иначе я не смогу противостоять напору Николая влить львиную долю бюджета в мелкие проекты-однодневки.

— Главное, чтобы он устоял перед твоим напором, — хмыкнул тот.

— Ты, конечно, знаешь: я вцеплюсь, как бульдог, но слово женщины всегда будет восприниматься чуть менее авторитетным, чем мужское. Тебе нужно только немного затянуть гайки. Все остальное я беру на себя…

Женщина продолжила что-то говорить в спину Барховского, когда тот понес ее шубу в гардеробную, а сама поправляла декольте в белоснежной рубашке и узкую юбку жгуче-красного цвета, обтягивающей бедра и ягодицы, как вторая кожа.

«Н-да, и задница что надо, и грудь не меньше четвертого, — поморщилась Ульяна и отвернулась к кофемашине. — Ну вот она — суровая реальность. Я и эта женщина — мы рядом никогда не будем стоять. Львица с формами, бизнесвумен, и вылощенная, аж зубы сводит. Такие женщины смотрятся рядом с ним… Таких он выбирает… Как на этот конвейер попала я?»

В этот момент предложение Барховского быть его женщиной показалось Ульяне до коликов смешным, горькой забавой в припадке гормональной эйфории. Она не выдержит конкуренции и месяца. И Ульяна не могла понять, зачем ему все это нужно. Он не был глуп и прекрасно знал, кем является, свои приоритеты, свой круг и его нравы. Но и себя она глупой не считала, поэтому его поведение ставило ее в тупик.

Чтобы как-то занять отравляющие настроение мысли Ульяна открыла шкаф, куда Белла вчера поставила оставшиеся кексы, и выложила их на блюдо, чтобы слегка разогреть и подсладить себе недоброе утро. Когда микроволновка просигналила о готовности, Ульяна достала блюдо и замерла над ним.

Вчера она мечтала об этой кухне, еще десять минут назад Барховский был только ее мужчиной, а теперь все превратилось в фарс. Она просто замечталась. И тоскливо, и досадно, и воспоминания жгли уголки глаз. Она закинула голову вверх, быстро поморгала несколько раз и глубоко вздохнула. Ванильно-цитрусовый аромат выпечки только добавил горечи.