Шрифт:
Закладка:
В Петербурге ухватились за открытия Брафмана как за неопровержимое свидетельство существования еврейского сепаратизма и как за оправдание того метода «осторожности», который они сочли нужным применить к решению еврейского вопроса.
3. БОРЬБА С ЕВРЕЙСКИМ «СЕПАРАТИЗМОМ»
Другой случай, происшедший примерно в то же время, послужил в глазах руководящих правительственных кругов дополнительной иллюстрацией еврейского сепаратизма. В 1870 году Александр II. был с визитом в Королевстве Польском и увидел там плотные массы хасидов с их длинными прядями в ушах и развевающимися пальто. Царь, возмущенный этим зрелищем, приказал польским воеводам строго соблюдать в своих владениях старый русский закон, запрещавший еврейскую форму одежды. После этого администрация королевства с особым рвением взялась за важную задачу искоренения «уродливых костюмов и ушных замков «хасидов.
Вскоре после этого вопрос о еврейском сепаратизме стал предметом обсуждения в Государственном совете. Под безошибочным влиянием недавних разоблачений Брафмана Государственный совет пришел к заключению, что «запрещение внешних различий в одежде далеко еще не ведет к цели, преследуемой правительством, а именно к разрушению исключительности евреев и почти враждебное отношение еврейских общин к христианам, эти общины образуют на нашей земле замкнутую религиозно-гражданскую касту или, можно сказать, государство в государстве». Поэтому Собор предложил возложить на особую комиссию задачу «рассмотреть пути и средства к возможному ослаблению общинной сплоченности среди евреев» (декабрь 1870 г.). В результате в 1871 г. была учреждена комиссия, предложенная Советом, в составе представителей различных министерств под председательством помощника министра внутренних дел Лобанова-Ростовского. Комиссия получила название «Комиссия по улучшению положения евреев».
Пока правительство вновь предавалось одному из своих многочисленных экспериментов над проблемой еврейского сепаратизма, произошло событие, необычное для того времени: одесский погром 1871 года. В этой житнице Юга, обязанной своим расцветом торговли с евреями и греками, между этими двумя народностями, которые соперничали друг с другом в торговле хлебом и в бакалейном деле, возникли неприязненные чувства.
Эта конкуренция, хотя и приносившая большую пользу потребителям, была занозой в теле греческих купцов. Снова и снова греки пугали евреев во время христианской Пасхи своим варварским обычаем стрелять из пистолетов перед своей церковью, расположенной в самом сердце еврейского квартала. Но в 1871 году, с приближением христианской Пасхи, греки приступили к организации очередного погрома.
Для возбуждения толпы греки распространили слух, что евреи украли крест с церковной ограды и забросали камнями здание церкви. Погром начался в Вербное воскресенье (28 марта). С евреями жестоко обращались, их дома и магазины были разграблены и разграблены. Начавшись в непосредственной близости от церкви, беспорядки перекинулись на соседние улицы и, наконец, охватили весь город. В течение трех дней полчища греков и русских давали волю своим инстинктам толпы, разрушая, сжигая и грабя еврейское имущество, оскверняя синагоги и избивая евреев до бесчувствия во всех частях города, не беспокоясь о присутствии полиции и войск, которые ничего не делали. чтобы остановить зверства. Обращение представителей одесских евреев к генерал-губернатору Коцебу было встречено ответом, что виноваты сами евреи, «начавшие первыми» и что необходимые меры для наведения порядка приняты. Последнее утверждение оказалось ложным, ибо на следующий день погром возобновился с еще большей силой.
Только на четвертый день, когда уже были разрушены тысячи домов и магазинов, а опьяненные успехом погромщики грозили устроить очередную бойню, власти решили вмешаться и «усмирить» довольно странный метод. Солдаты были выставлены на рыночной площади с телегами, нагруженными розгами, а бунтовщиков, пойманных с поличным, публично пороли на месте.
Достаточно было «отцовской» расправы местных властей над «непослушными» детьми, чтобы положить конец погрому.
Что же касается центрального правительства в Петербурге, то оно хотело только знать, имеет ли погром какую-либо связь с тайной революционной пропагандой, которая, начав с евреев, могла затем настроить толпу против дворянства и русской буржуазии. Поскольку официальное расследование не выявило никаких политических мотивов одесских беспорядков, петербургские власти успокоились и были только рады поверить на слово сатрапам черты оседлости, сообщившим о начале антиеврейского движения. как «грубый протест масс против неспособности решить еврейский вопрос» — а именно, решить его в реакционном духе — и как проявление народного негодования против еврейской эксплуатации.
Старое обвинение евреев в сепаратизме нашло, таким образом, новое обвинение: их экономическая «эксплуатация» христианского населения оседлости. Комитету, назначенному по рекомендации Государственного совета, было предписано провести строгое расследование обоих этих «обвинений». Конкретно работа Комитета сводилась к рассмотрению двух вопросов, один касался кагала, или «улучшения духовной жизни евреев», а другой касался возможности прореживания черты оседлости с евреями. конец ввиду ослабления экономической конкуренции евреев.
Материалом по этим вопросам была, кроме «стандартной работы» Брафмана, «Меморандум о важнейших административных вопросах на Юго-Западе», представленный в 1871 г. киевским генерал-губернатором Дондюковым-Корсаковым. к царю.
Автор меморандума высказывает свое убеждение, что «главные усилия правительства должны быть сосредоточены на еврейском вопросе». Евреи становятся великой экономической силой в юго-западных провинциях. Они покупают или закладывают поместья и получают контроль над фабриками и мельницами, а также над торговлей зерном, лесом и спиртными напитками, вызывая тем самым ожесточенное негодование христианского населения, особенно в сельских районах. Более того, еврейские массы, отказываясь следовать примеру горстки обрусевших еврейских интеллектуалов, живут совершенно обособленно и остаются в муках талмудического фанатизма и хасидского мракобесия. Они «имеют полное самоуправление в своих кагалах, свою систему финансов в корзине налогов, свои отдельные благотворительные учреждения», свою традиционную школу в хедерах, которых на Юго-Западе не менее шести тысяч. Вдобавок евреи владеют международной организацией «Всемирный кагал», представленной израильским союзом «Вселенная «в Париже, президент которого Адольф Кремье имел наглость заявить протест российскому правительству против актов насилия, совершенных против евреев. По всем этим причинам генерал-губернатор считает, что «пересмотр всего законодательства, касающегося евреев, стал настоятельной необходимостью».
Такой же тон был принят и в других официальных документах, попавших в руки «Комитета по улучшению положения евреев». Сообщения губернаторов и отчеты членов Комитета были одухотворены тем же духом, который говорил через «Книгу о кагале» Брафмана. Это было естественно. Чиновники, которым эта книга была послана центральным правительством «для руководства», черпали из нее всю свою политическую мудрость в еврейских делах и в своих ответах старались следовать указаниям Государственного совета, переданным им. Комитетом, viz., «рассмотреть пути и средства ослабления общинной сплоченности среди евреев».
В Королевстве Польском наместники жаловались в своих отчетах на то, что евреи провинции, хотя и наделенные Велепольским равными правами, не выполнили условий, приложенных к этому акту, а
