— Нечего страшного, — промолвила волшебница, сглатывая ком в горле. — A bientôt, James.{?}[До скорой встречи, Джеймс.] — Выбежав из душного кабинета, девушка прижалась спиной к двери, тяжело дыша. Поттер, как и прежде, имел над ней власть.

После того, как миссис Пьюси, словно ошпаренная, покинула помещение. Волшебник сбросил с плеч тёмный пиджак и расстегнул несколько пуговиц белоснежной рубашки у горла. Его ладони покрылись тоненькой пленочкой пота.

Безусловно, талантливого мракоборца не смущало наличие обручального кольца на левой руке девушки, и он мог овладеть ей прямо на этом столе, заваленном кипой «важных» бумаг. Учитывая, что и миссис Пьюси неровно дышала от каждого его прикосновения. Они могли бы…

— Я так сильно люблю её, Сохатый.

Он не имел права поступить так с лучшим другом. Да к тому же красавица ведьма не единственная, кого Джеймс может затащить в свою постели. Та же Доркас, которая мечтает отдаться ему в любое время, сегодня скрасит его ночь в лучших традициях.

***

Поместье Малфоев

Взволнованная девушка наматывала десятки кругов по комнате. Она с нетерпением дожидалась своего мужа с очередного собрания Пожирателей, дабы сообщить ему новость, которая навсегда изменит их жизнь.

Люциус бросил рубашку на спинку стула около столика жены. Он избавился от брюк, носков, туфель и нижнего белья. Голубые глаза метнулись в сторону девушки, обнажённая Нарцисса глядела в потолок, тяжело дыша. Её муж прилег рядом.

— Мы будем консумировать брак? — Малфой размерено дышал, не говоря ни слова. Девушка не знал, как себя вести. Это был ее первый опыт.

— Цисси, — выдохнул Люциус, повернувшись к жене. — Нам не обязательно, — белокурая девушка закусила губу, дотрагиваясь до отросших волос волшебника.

— Мы можем попробовать, — Люциус поджал губы. — Я бы хотела, — добавила она тише, её алые губы неумело коснулись его. Нарцисса привстала на локтях, перекинув ногу через его бёдра, оперлась на плечи юноши. Холодные ладони рефлекторно притянули её ближе. — Люциус, — простонала волшебница, чувствуя нарастающие возбуждение.

Всё произошло слишком быстро и болезненно. Она не почувствовала того удовольствия, о котором болтали девочки с её курса ещё в Хогвартсе. Малфой её ни разу не поцеловал.

Он, наверно, перенервничал. — Успокаивала себя девушка. — В следующий раз будет лучше.

Но следующего раза так и не представилось. Люциус дожидался, когда его жена заснёт, и только после этого залезал в постель, а на утро его будто и не было. Лишь запах после дождя и смятые простыни давали знать о том, что её муж всё же спал с ней.

Девушка переживала и винила себя. Ей казалось, что она разочаровала его, и он вовсе не хочет попытаться с ней поговорить. Совета ей спросить было не у кого. Молодожены находились на острове у атлантического океана, а писать о таких вещах в письмах было не принято.

— Я думал, ты уже спишь, — платиновый блондин стоял в дверях. — Уже поздно, — добавил он, скидывая мантию с плеч. Этот вечер выдался скверным.

— Я беременна, — выпалила Нарцисса. Эта новость принесла ей лишь радость, и больше всего на свете она хотела разделить её со своим мужем. — Ты что-нибудь скажешь? — Люциус ушёл, громко хлопнув дверью.

По щекам полились слёзы. Цисси знала, что она не нужна своему мужу, но при чём здесь ребенок? Ведь это его плоть и кровь. Пресвятой Салазар благословил их, послав в её чрево маленького ангела.

Девушка проплакала несколько часов в постели, свернувшись калачиком. Всё своё детство и юность маленькая Цисси мечтала выйти замуж за красивого и умного волшебника, родить много детей и создать счастливую семью, которая никогда не познает зла горя.

А что теперь?

Её маленький ангел не нужен Малфою-младшему. — У тебя есть любящая тебя мама, — шептала девушка, поглаживая свой плоский живот.

Проснувшись, первое, что увидела голубоглазая ведьма, были белые розы, любимые цветы её мужа. Нарцисса протёрла сонные глаза, не веря в происходящее.

Абсолютно вся комната была завалена белоснежными лепестками. Это всё для неё. Шокированная девушка обернулась, совсем рядом, на краю кровати сидел Люциус.

— Прости меня, Цисси. — Она замерла. — Я правда очень рад и счастлив, но я боюсь. — Завороженная волшебница коснулась его руки, и он вздрогнул. — Боюсь, что не справлюсь. — Малфой трусливо отвернулся.

— Люци, — юноша вздрогнул, несмело возвращая взгляд на жену. — У нас всё получится. — Нарцисса счастливо улыбнулась, обвивая шею мужа своими руками, тот притянул её ближе к своей груди, поглаживая по спутаным волосам.

Люци

Его называла так только мать и Алина. Теперь же в этот короткий список можно добавить имя жены.

— У нас всё получится, — повторил он за Нарциссой, касаясь её губ.

***

Сентябрь, 1979

Время нещадно мчалось вперёд. Волан-де-Морт держал всю Британию в напряжении, большинство его Пожирателей не часто давали о себе знать, за исключением оборотней и дементоров. Многие даже осмелились думать, что война подходит к концу, и тёмный маг столетия сдаёт свои позиции. Альбус Дамблдор так не считал. Он знал, что в один момент Волан-де-Морт может обрушить кровавый дождь на их головы. Вопрос лишь в том, когда это произойдёт.

Римус перерыл всю библиотеку магического-Лондона, надеясь найти ещё немного информации о крестражах. — Что до крестража, наипорочнейшего из всех волховских измышлений, мы о нем ни говорить не станем, ни указаний никаких не дадим… — И так абсолютно во всех фолиантах. И всё же волшебник не оставлял надежд, продолжая так же кропотливо сидеть над книгами днями и ночами, стараясь отвлечься от мыслей о мёртвой девушки.

Элла Нортс — была его самой первой влюбленностью, которую он не сумел сберечь.

Двадцать девятого августа после полудня было совершено нападение на маглорожденную волшебницу, в доме её родителей. Тело девушки было зверски изуродовано оборотнем Фенриром Сивым.

Именно он заразил Римуса Люпина ликантропией, когда тот был ещё ребёнком. Так Сивый отомстил отцу маленького волшебника за то, что Люпин-старший назвал оборотней «бездушными злобными существами, которые не заслуживают ничего, кроме смерти».

Теперь же он отомстил и самому Римусу, забрав самое ценное, что когда-либо было в его жизни.

Лунатик не помнил о том, как прошли похороны четы Нортс, как их гробы опускали в рыхлую землю. Не помнил, как рыдал на надгробии безвинной девушки, коря себя во всех грехах. Не помнил, как друзья окружили его заботой. В одно мгновение весь мир потерял краски.

Люпин искренне верил, что если бы она в него не влюбилась, то была бы в безопасности. Если бы он не подпустил