также и на обеспечение демократического управления экономикой в целом. Ими исправляются многие другие программы, в которых приоритет отдается накоплению капитала, а не труду, а также замене людей машинами.

Конечно, имеющиеся данные не позволяют предсказать, какая именно концепция робототехники обязательно сбудется – концепция замещения или дополнения. Скорее, обе концепции зависят от более общего понимания природы и цели человеческого труда и технологии. Такие представления указывают на определенную интерпретацию не только экономической реальности, но также культуры робототехники и занятости. В последней главе исследуются вопросы культуры, а также те истории, которые мы обычно рассказываем об ИИ и робототехнике. Подобные нарративы в лучших своих примерах являются не просто симптомами тревоги или устремлений, но и источниками мудрости.

Мы можем поддерживать культуру устойчивости, а не прорывного развития, дополнения людей, а не их замены. Мы можем достичь мира, управляемого людьми, а не машинами, и такой мир нам и правда по карману. Будущее робототехники может быть инклюзивным и демократическим, отражающим стремления и надежды всех людей. И на пути к этому обществу мы можем руководствоваться новыми законами робототехники.

2. Лечение людей

В медицине есть две мечты. Первая, утопическая, берет начало непосредственно в научно-фантастических романах. Роботы-медработники будут диагностировать и мгновенно лечить любую болезнь. Наноботы будут патрулировать наши вены и артерии, разбивая тромбы и чиня поврежденные ткани. Распечатанные на трехмерных принтерах органы, кости и кожа позволят нам сохранять молодость до восьмидесяти и девяноста лет. А если повезет, то и мозг можно будет загружать в компьютер для постоянного хранения, так что роботизированные тела можно будет использовать в качестве оболочки для неразрушимых разумов[83].

Каковы бы ни были долгосрочные преимущества этой научно-фантастической картины, до нее еще очень и очень далеко, да и вообще неясно, сбудется ли она когда-нибудь. Более реалистичные медицинские футуристы тоже вполне амбициозны, однако они предлагают картины будущего подоступнее. Они признают ключевую роль человеческой эмпатии в медицинском уходе, значение человеческой интуиции в диагностике и гибкость рук хирурга. В целом они соглашаются с первым законом робототехники, обосновывающим будущее, в котором ИИ преимущественно помогает врачам и медсестрам (а не замещает их). И это вполне разумно, если придерживаться реалистической оценки современного состояния технологии и данных[84].

К несчастью, даже многие реалисты часто теряются, когда дело доходит до программ развития и до права. На системы медицинского обеспечения они смотрят в основном с экономической точки зрения, сетуя на расходы и неэффективность. Они отстаивают дерегулирование, которое должно подстегнуть инновации, и ограничение бюджета, которое вынудит сокращать расходы. Но на самом деле в программах развития медицинских технологий нам нужно больше, а не меньше ответственности в сборе и применении более качественных данных. Нам следует инвестировать в передовые медицинские практики, а не просто предполагать, что больницы и врачи будут постоянно придумывать новые хитрые способы делать больше, а тратить меньше[85].

Фантасты мечтают о тех временах, когда приложения и роботы возьмут на себя все наши медицинские заботы. Но основная линия медицинского развития сейчас ведет не в этом направлении, и стратеги вместе с политиками не должны пытаться представить это воображаемое направление в качестве ориентира. Задачи медицинского обеспечения, как и психологический стресс, связанный с заболеванием, указывают на необходимость присутствия человека в практике медицинской автоматизации. И если экономические императивы заставят больницы и страховщиков заменять программами врачей, а ботами – медперсонал, профессиональные ассоциации должны приложить все силы, чтобы соображения об издержках были уравновешены многими преимуществами прямого участия человека в терапевтическом процессе.

Решение об обращении за медицинской помощью

Представьте, что вы проснулись с острой болью в животе. Что это – аппендицит? Кровотечение? Растяжение мускулатуры? Боль в животе – один из самых сложных для диагностики симптомов, который не всегда могут правильно квалифицировать даже опытные врачи скорой помощи. Острая боль в брюшной полости может возникать при десятках разных заболеваний, начиная с тривиальных и заканчивая опасными для жизни[86]. Даже небольшой риск катастрофического исхода должен стать причиной для незамедлительного посещения больницы, где можно получить профессиональную консультацию.

Богатым или людям с хорошей страховкой принять решение, возможно, просто. Но для остальных обращение за помощью может обернуться разорением. В развивающихся странах счета за медицинские услуги порой лишают семьи возможности удовлетворить даже самые базовые нужды[87]. В США миллионы людей не имеют страховки или имеют недостаточную страховку. Одно-единственное посещение отделения неотложной помощи может обернуться расходами в размере более 10 тыс. долл.; ложная тревога тоже способна привести к многотысячным расходам, накапливающимся после проведения анализов, посещения терапевта и других трат. Даже для людей с достаточной страховкой и немалыми финансовыми ресурсами посещение больницы может означать риск ненужных тестов, столкновения с вирусами и многочасовых неудобств.

Поэтому многие первым делом ищут свои внезапно возникшие симптомы в Google. И много лет Google рассматривал медицинские запросы – которые люди задавали, в частности, из-за внезапной боли, возникшей посреди ночи, – как практически любые другие запросы. Поэтому сайты с сомнительной репутацией, если только у них достаточно «сока Google» (таинственной смеси релевантности и авторитета, которая позволяет тому или иному контенту оказаться в верхней части поисковых результатов), могли попадаться среди информации от уважаемых врачей и медицинских заведений. Отделять зерна от плевел должны были сами пользователи Google, определяя, стоит ли доверять таким сайтам.

Однако в 2016 г. компания изменила подход[88]. В сотрудничестве с экспертами из Mayo Clinic она решила проверять информацию, которая выводится при обычных запросах, связанных со здоровьем[89].

Введите, например, запрос «головная боль с одной стороны головы», и выше или рядом со стандартным списком поисковых результатов появится несколько блоков, в каждом из которых вкратце описывается возможная причина головной боли. Выберите один из них (например, «головная боль напряжения»), и вы увидите другой блок, опять же от самой компании Google. В нем вкратце описывается распространенность заболевания, его частотность в различных возрастных группах, а также типы медицинского вмешательства, которые могут понадобиться.

Эти новые результаты Google – ободряющий знак того, как может работать искусственный интеллект в здравоохранении. Они говорят не о том, что компания свято верит в замену экспертных знаний врачей большими данными и алгоритмами. Скорее, профессионалов приглашают специально, чтобы разрабатывать структурные подходы к медицинской информации и самой системе медицинской помощи. Подобным образом компания IBM стала иначе представлять свою систему Watson на рынке здравоохранения и права – больше в качестве помощника, а не замены врачам[90]. Когда я разговаривал с представителем команды разработчиков Watson