Шрифт:
Закладка:
Рассмотрим, к примеру, противоречия между традицией и инновацией в законодательстве о врачебной ответственности. Когда что-то идет не так, врачей судят на основе стандарта, который в общем и целом определяется тем, как в то же самое время работают другие врачи. Поэтому вероятность ошибок некоторых врачей пугает, заставляя их придерживаться конформистских и традиционных практик. С другой стороны, угроза судебного преследования может ускорить переход к очевидно более качественной практике. Ни один врач сегодня не может просто прощупать опухоль и сказать, злокачественная она или доброкачественная. Обычно берутся образцы тканей, проводятся консультации с патологами, выполняется экспертный анализ ткани. Если методы ИИ-диагностики станут достаточно развитыми, само их неприменение станет врачебной ошибкой.
С другой стороны, передовая автоматизация может не достичь нужного уровня, если некая третья сторона (государство или страховщики) откажется за нее платить. Страховщики часто пытаются ограничить покрываемый их планами спектр медицинских услуг. Группы, защищающие права пациентов, сражаются за обязательные льготы. Сторонники сокращения бюджета сопротивляются, а когда они добиваются успеха, у систем здравоохранения нет другого варианта действий, кроме как отвергнуть дорогостоящую новую технологию.
Также имеют значение другие схемы регулирования. Медицинские советы определяют минимальный приемлемый уровень опытности врачей. В США центры по обслуживанию Medicare и Medicaid участвуют в определении условий выпуска медицинских специалистов из высших учебных заведений, поддерживаемых субсидиями. При хорошем финансировании они могут сотрудничать с биоинженерами, специалистами по компьютерным наукам и статистиками. При плохом финансировании они будут и дальше производить слишком много врачей, которые ничего не знают о статистике, необходимой для качественного выполнения их актуальных рабочих обязанностей, не говоря уже о критической оценке новых ИИ-технологий[129].
Право – это не просто дополнительный набор препятствий, которые нужно преодолеть, а уж потом инженеры получат свободу и смогут вылечить любые человеческие болезни. Основная причина роста занятости в здравоохранении как отдельном секторе в последнее десятилетие состоит в том, что определенные правовые нормы наделили значительные группы населения покупательной способностью, не зависящей от их богатства или заработной платы. При благоприятном раскладе такие нормы будут направлять развитие систем медицинской помощи в сторону постоянных инноваций и совершенствования.
На кого работает ваше терапевтическое приложение?
Несмотря на все проблемы, поджидающие диагностику рака и других телесных заболеваний методами ИИ, мы можем быть уверены в том, что в этих областях такая технология будет играть значительную и постоянно растущую роль. Врачи и исследователи могут прийти к согласию об оптимальных стандартах эффективности и постепенно усовершенствовать машины, которые смогут распознавать больше заболеваний и выполнять больше процедур. Но проблемы становятся запутаннее, когда от физического мы переходим к психическому здоровью, для которого требуется еще большее участие человека.
Людей, страдающих душевными заболеваниями (как и другие уязвимые группы), часто посылают к автоматическим системам. В Арр Store компании Apple и Android Market Google можно найти множество приложений, которые утверждают, что они помогают улучшить психическое здоровье. Есть приложения для депрессии, тревожности, аддикции и фобий, все они предлагают некий успокоительный или подбодряющий интерфейс, а иногда и не только. Когда такие приложения выписываются терапевтом или другим специалистом, они и в самом деле могут быть полезны. Например, люди, пытающиеся вылечиться от наркотической зависимости, могут при помощи подобных приложений записывать свои пристрастия, связывать возвращение к употреблению наркотиков с определенными триггерами и получать подсказки или советы. Однако когда приложения становятся более автономными и независимыми от экспертов, могут возникнуть серьезные проблемы.
Порой приложения не способны выполнить базовые терапевтические обязанности. Журналисты выяснили, что один ИИ-терапевт не стал предупреждать власти, когда участница его испытаний написала о том, что она ребенок, страдающий от сексуальных домогательств в семье[130]. Квалифицированные специалисты знают об обязанности сообщать о подобных случаях, тогда как технологи, которые учились «быстро решать проблемы», возможно, не имеют о них никакого представления. Появляется все больше непроверенных и даже опасных приложений, которые создают угрозу для здоровья тех, кто нуждается в более компетентной медицинской помощи[131]. Политика обмена данными в таких приложениях часто несовершенна или однобока, а потому могут встречаться нарушения правил конфиденциальности, которых обычно придерживается терапевт[132]. Американское Управление по контролю за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) отказалось от своих обязанностей в этой сфере, практически перестав регулировать такие приложения, после нескольких предупреждений от членов Конгресса, которые заявили, что финансирование агентства может быть урезано, если оно станет мешать инновациям. Похоже, ни одна другая инстанция не занимается действительно реальным обеспечением безопасности и эффективности в этой области[133].
Это попустительство подкрепляется экономическими стимулами. Дешевые приложения психического здоровья – настоящий подарок для систем здравоохранения, которые стремятся во что бы то ни стало снизить расходы, например, для британской Национальной системы здравоохранения (NHS). Медицинские власти в Британии стали использовать библиотеку приложений NHS для рекомендаций специальных приложений тем, кто страдает от депрессии и тревожности. К сожалению, по данным исследования, представленного в журнале Evidence Based Mental Health, истинную клиническую ценность большинства приложений «определить невозможно»[134]. Только два из изученных приложений применяли проверенные количественные параметры. Также совершенно неясно, могут ли цифровые заменители недоступных специалистов по психическим болезням соответствовать стандартам, в том числе конфиденциальности, которые ожидаются от людей, предлагающих медицинские услуги[135]. Эта обеспокоенность, которая становится все более острой в сфере цифровых ассистентов, будет еще более выраженной в области медицинской помощи, где подобные проблемы доверия особенно значимы[136].
За этой проблемой тоже стоит история. Технологические решения, нацеленные на быстрые