— Это что-нибудь меняет? — спросила Кармен.

— Ты имеешь в виду срок освобождения Шлюпа?

Кармен слабо кивнула. Как будто заранее боялась того, что услышит.

— Волноваться абсолютно не о чем, — улыбнулась Расти. — Шлюп вернется домой в понедельник. Исчезновение Эла совершенно ничего не меняет.

Кармен заставила себя улыбнуться вымученной улыбкой.

— Что ж, хорошо, — сказала она.

— Да, хорошо, — повторила ее свекровь. — А где же Шлюпова маленькая девочка? У служанки уже готов для нее ужин. Отведи ее на кухню и покажи мистеру Ричеру его жилье.

 ГЛАВА V

Мальчик исписал целую страницу в своем блокноте. Мужчины с телескопами подробно рассказывали о том, что и кого они видят. Об отбытии шерифа, о возвращении девицы с ребенком и незнакомцем.

— Кто он такой? — спросил мальчик.

— Откуда нам знать? — ответил один из мужчин.

«Очень высокий, тяжеловес, одет небрежно, возраст неопределенный», — записал мальчик. Затем добавил: «Не ковбой — неподходящая обувь. Неприятности?»

За бараком земля шла уступом, поэтому с обратной стороны он был двухэтажным. На нижний этаж можно было войти через раздвижные двери. Там, внутри здания, стоял еще один пикап. В глубине помещения имелась деревянная лестница, по которой можно было подняться на второй этаж через квадратный люк в потолке.

Ричер воспользовался лестницей и взобрался на верхний уровень. Воздух там был еще более горячим. В дальнем конце комнаты имелся отгороженный отсек, который, как догадался Ричер, служил туалетом. Всю остальную площадь занимало одно большое помещение, где стояло шестнадцать коек. По восемь с каждой стороны. У их изголовья стояли тумбочки, а в ногах вещевые сундучки в армейском стиле.

Две ближайшие к санузлу кровати были заняты. На каждой поверх одеял лежало по мелкому, жилистому человечку. Оба были в джинсах, вычурных ковбойских сапогах, голые по пояс. Они повернули головы в сторону вошедшего.

Ричер четыре года учился в Уэст-Пойнте и тринадцать лет прослужил в армии. Он знал, как следует вести себя в новой казарме. Надо было просто войти, выбрать свободную койку и ничего не говорить. Пусть первым заговорит кто-нибудь другой. Таким образом можно судить об отношении к себе других людей, не выдавая раньше времени своего.

Он подошел к третьей от лестницы кровати, решив, что здесь будет попрохладнее. Если бы Ричер был в армии, он «за-

столбил» бы койку, швырнув на нее вещмешок, В данной ситуации он мог только вытащить из кармана свою походную зубную щетку и положить ее на тумбочку. Конечно, чтобы быть полноценной заменой, этому жесту недоставало звука удара, но смысл был тот же: «Теперь я тоже живу здесь вместе с вами. Хотите что-нибудь сказать по этому поводу?»

Один из «стариков» заставил себя принять сидячее положение.

— Будешь здесь работать? — спросил он.

— Вроде да, — ответил Ричер.

— Меня зовут Билли, — сказал парень.

Второй малый приподнялся на локтях и сказал:

— Джош.

— Меня зовут Ричер. Рад познакомиться.

— Тебя привезла мексиканка? — спросил Джош.

— Миссис Грир, — ответил Ричер.

— Миссис Грир — это Расти, — сказал Билли. — Она тебя не привозила.

— Миссис Кармен Грир, — сказал Ричер.

Билли промолчал. Джош лишь ухмыльнулся.

— Мы после ужина собираемся съездить в одно местечко, — сказал Билли. — В бар. Пару часов езды на юг. Можешь составить нам компанию. Познакомимся поближе.

Ричер отрицательно покачал головой:

— Может, как-нибудь в другой раз. После получки. Я предпочитаю платить за себя сам.

Билли кивнул:

— Это правильно. Может, ты здесь и приживешься.

Через сорок минут служанка принесла ужин — судок со свининой и фасолью. Она разложила еду по мискам и вручила каждому по вилке, ложке и железной кружке.

Когда она спустилась вниз, Ричер переключил внимание на еду. Это была его первая пища за весь день. Он уселся на кровать с миской на коленях и стал есть ложкой. Темная, густая фасоль была щедро приправлена черной патокой. Свинина была мягкая, с хрустящим жирком. Судя по всему, ее поджарили отдельно, а с фасолью смешали потом.

— Эй, Ричер, — крикнул Билли. — Ну и как тебе?

— По мне — сносно, — ответил Ричер.

— Да ну? — удивился Джош. — Весь день больше тридцати восьми градусов, а она приносит нам горячее.

Ричер на это не отреагировал. Жалобы на еду были главной темой разговоров в любой казарме. А эта еда была совсем недурна. Билли и Джош покончили с ужином и достали из сундучков чистые рубашки. Натянули их и причесались.

— До скорого, — крикнул Билли.

Они прогромыхали вниз по лестнице, и чуть позже Ричер услышал внизу звук мотора. «Пикап», — догадался он. Звук работающего двигателя стал постепенно удаляться.

Ричер сложил в стопку три грязные миски, положил сверху вилки и ложки, нанизал на указательный палец все три кружки и вышел на улицу. Солнце почти уже скрылось за горизонтом, но жара все не спадала. Он пересек двор, нашел кухню и постучал. Дверь открыла служанка.

— Я принес вот это, — сказал он, держа перед собой миски и кружки.

— Спасибо. Вы наелись? — спросила она.

— Объелся. Было очень вкусно.

Женщина немного смущенно пожала плечами:

— Обыкновенная ковбойская еда.

Она взяла у него грязную посуду и понесла ее на кухню.

— Ричер, — раздался чей-то голос.

В тени веранды Ричер увидел Бобби Грира.

— Мне нужна лошадь, — сказал Бобби. — Большая кобыла. Оседлай ее и выведи во двор. Я хочу прокатиться на ночь.

Ричер промолчал.

— К тому же, — продолжал Бобби, — надо на тебя посмотреть. Если ты хочешь у нас работать, ты должен показать, что знаешь свое дело.

Ричер впал в еще более глубокую задумчивость.

— О’кей, — наконец выдавил из себя он.

— У тебя пять минут, — сказал Бобби и вернулся в дом.

«Хотите посмотреть, — думал Ричер, направляясь к конюшне. — Вот ты, старик, и попался».

Внутри здания за дверью находился выключатель. Ричер им щелкнул, и тусклые желтые лампочки осветили огромное помещение. В центре конюшни были устроены стойла, где лошади стояли задом друг к другу. Все стены здания от пола до потолка были обложены тюками с сеном. Ричер осмотрел стойла. Занятыми оказались пять. Пять лошадей.

Он присмотрелся. Одна оказалась пони, судя по всему, это была лошадь