Шрифт:
Закладка:
Золотой удав нырнул за алтарь, чтобы подобраться ко мне с другого бока. Я отрешено наблюдала за страшным танцем змеиного тулова и не могла понять: то ли демон играет со мной, то ли что-то мешает ему сделать прицельный бросок и покончить со своей жертвой в один бросок. С трудом управляя своим телом, кривясь от боли в порезанных ногах, я переместилась правее, стремясь как можно дальше отодвинуться от разъяренной рептилии.
«Танцы вдвоем, странные танцы…» – запел голос в моей голове, изо всех сил сдерживая цунами истерики.
Моя кровь, вытекающая из ран, вела себя странно. Золотистой дымчатой змейкой она текла одновременно и к алтарю, и в бездну за моей спиной. Жертвенник впитывал ее без остатка, и с каждой каплей сквозь угольную мглу каменных стен все сильнее и ярче блистал алый цвет. Позади меня тяжело дышала бездна, огненными гейзерами размазывая мою юшку по стенам. Барабанный гул не давал сосредоточиться, порезы в тат музыке пульсировали болью, и, когда голова змея яростно метнулась ко мне в очередной раз, я, забывшись, отпрыгнула назад и рухнула прямиком в жадные объятия пропасти.
Мой дикий крик разорвал на части хаос творившегося возле алтаря безумия и перекрыл тяжелый бой барабанов. Где-то далеко яростно взвыл змей и даже, кажется, кинулся золотой стрелой вслед за мной. Промахнувшись на какие-то миллиметры, рептилия резво рванула вверх, и я наконец-то смогла разглядеть змеиный раздвоенный хвост с острыми шипами на концах.
Женский злобный смех отразился от сводов пещеры и впился в мои уши раскаленными иглами.
Я падала бесконечно долго, раскинув руки, головой вниз, не ощущая пустоты вокруг себя. Словно я – часть этого ничто. В последний момент перед ударом я услышала затихающий вой диджериду, а затем мое тело ощутило силу удара, тяжело рухнув спиной на камни. Перед глазами расцвела радуга и, как обычно, благодатная тьма поглотила меня окончательно.
Глава 5. Сквозь радугу За-Гранья
Я лежала в абсолютной темноте, оглушенная и раздавленная осознанием того, что разбилась не на смерть. Жить неподвижным овощем хотелось меньше всего. А умеют ли драконы регенерировать поломанный позвоночник в человеческой ипостаси, я не знала.
Болело все: порезанные ступни, спина, руки и даже кожа болезненно реагировала на легкое дуновение ветерка. А затем меня начало трясти, и облегченный выдох – все-таки радости, что жива – перерос в мучительный стон. Я сжала зубы, пытаясь сдержаться, но тело сотрясалось все сильнее, голова мотылялась из стороны в сторону, а потом на лицо обрушился дождь.
– Да очнись же ты, наконец! – заорал кто-то рядом со мной и приложился к моим щекам легким похлопыванием.
– Какого черта! – прохрипела я и с трудом разлепила запекшиеся веки.
Надо мной склонилась Наташка. На ее лице отчетливо читался затаенный страх. Я осторожно скосила глаза в сторону и обнаружила пустой кувшин. Причудившийся мне дождь оказался водой, которой подруга меня окатил, приводя в чувство. Поморщившись, повернула голову влево и практически уткнулась носом в свисающее с кровати одеяло, в которое я уютно закуталась перед тем, как заснуть.
Я лежала на полу в комнате, которую нам выделили в качестве гостевой. Тут я не выдержала и засмеялась. Сначала молча, не разжимая губ и зажмурив глаза. Но затем истерика крепко взяла в руки вожжи и меня понесло. Я хохотала, пытаясь сесть, затем плюнула и, свернувшись калачиком, продолжила смеяться, всхлипывая и прихрюкивая, закрыв лицо ладонями. Слезы текли по моим щекам, вымывая пережитый ужас, стирая из памяти ужасную золотую морду с оскаленной пастью.
– Дура, чего ты ржешь! – в сердцах воскликнула Наташка, стукая меня по спине, помогая прокашляться: смех застревал в сухой глотке, обдирал легкие и вырывался наружу кашлем и хрипом. – Это уже не смешно! Я перепугалась до смерти! Решила, что ты опять ушла За-Грань.
Подружка сидела рядом и растерянно вглядывалась в мои глаза, не зная, что предпринять. С ее лица постепенно сходил страх за меня, проступил румянец возмущения моим неадекватным поведением. Я отмахнулась от нее и снова закатилась истеричным смехом. Всхлипывая и растирая слезы по щекам, шмыгая носом, я пыталась глубоко дышать, чтобы остановить истерику и прийти в себя. Получалось плохо.
Наташка понялась с пола, подхватила пустой кувшин и оправилась в ванную за водой. Спустя минуту вернулась и зависла прямо надо мной, размышляя: окатить меня во второй раз или предложить попить. Я буквально физически ощущала, как ее раздирает от желания вывернуть водопад на мою голову, и меня снова скручивало приступом смеха.
В конце концов, подруга поставила графин рядом со мной и вернулась в свою кровать. Уселась на ней в позе лотоса и стала терпеливо ждать, когда я вернусь в себя. Еще минут пять я судорожно всхлипывала, подсмеивалась и, наконец, смогла подняться на колени. Опершись спиной о кровать, уселась, вытянув ноги, схватила кувшин и жадно припала к горлышку, глотая воду и обливаясь.
Влив в себя половину, глубоко вздохнула, захлебнулась воздухом, закашлялась и снова начала пить, уже спокойней. Спустя десять минут с момента начала истерики я, наконец, смогла разговаривать по-человечески.
– Как я на полу оказалась? Что вообще произошло? – хриплым голосом поинтересовалась я.
– С кровати грохнулась, – фыркнула Наташка, мы переглянулись и расхохотались уже обе.
Отсмеявшись, замолчали, думая каждая о своем. Мне не давала покоя мысль: как я оказалась в кровати и умудрилась с нее грохнуться, если даже до нее не дошла?! Что за странные сны или иллюзии? Кто их насылает? Тогда, в лесу, я в живую пережила и свою смерть, и гибель Наташки. И могу поклясться чем угодно: в ту ночь я умерла на самом деле. А сегодня…
Запахи, звуки, шепот бездны и женский хохот, ярость змея и его смертоносное очарование – все это всплыло перед глазами настолько ярко, что я невольно вздрогнула и отшатнулась назад, пребольно ударившись затылком о край кровати. Скривилась, потерла шишку рукой и начала подниматься с пола.
– Пожалуй, на сегодня приключений хватит, – просипела я, вставая на ноги, и тут же охнула от боли.
Колени подогнулись, и я чуть не упала лицом в пол от неожиданности. Наташка подскочила, как ужаленная, и кинулась ко мне на помощь, но я уже рухнула на кровать и задрала правую ногу, попутно запуская более яркого светляка, чем те, что освещали комнату все это время. Глаза мои увеличились в размере до пятирублёвой монеты, когда я обнаружила глубокий порез во всю длину стопы.
Я растерянно глянула на Наташку, она также посмотрела в ответ и присела рядом. Добавив еще света для надежности, я подтянула другую ногу к себе и в полном недоумении потрогала пальцем свежую рану и на левой ступне.
– Ты где так умудрилась порезаться? – выдавила из себя Наташка, разглядывая порезы и запекшуюся кровь вокруг них. – А, главное, когда?
И я рассказала ей все с самого начала. А начала я с первой ночевки в лесу. С тех снов, в которых умирала подруга, а потом убивали меня.
После мы долго сидели вместе на широком подоконнике, молча потягивая вино, за которым в каминный зал сгоняла Наташка. Да и о чем было говорить? Подруга поделилась своими снами, которые ей снились, когда я была в беспамятстве. Но, перебрав кучу вариантов-предположений, кто или что издевается над нами в этом мире, и не найдя ни одного убедительного, мы выдохлись.
За окном стояла дивная летняя ночь. Самая яркая звезда созвездия Дракона все сильнее окутывалась разноцветным радужным сиянием. Пояс богини Ириды ширился вокруг ночного светила, краски становились глубже, и отчетливей виднелись переходы одного цвета в другой.
«Каждый охотник желает знать…» – мелькнуло в моей голове, и яркой вспышкой вдруг пришло осознание: даже если бы мы не шагнули по глупости или безбашенности своей в тот день за радугу, нас все равно привели бы сюда, в этот мир.
