— Ну и что?

— А то, что муравьи чувствуют друг друга на расстоянии. Если им удастся установить связь с номером триста семь, мы получим точные координаты его местонахождения. А где украденный муравей — там, возможно, и другие украденные объекты. Например, твоя прекрасная Маркиза.

— Маркиза — не объект, — снова обиделся Барсукот. — А этот муравей триста семь — с чего ты взял, что он, к примеру, не сдох?

— Мне кажется, если бы он погиб, они бы это почувствовали. Зверская логика подсказывает: раз они упорно пытаются с ним связаться …

— Задер-р-ржали! — послышался дружный рык собачьей своры. — Пр-р-р-реступного Песца схватили и задер-р-р-ржали!

Глава 11, в которой проводится экспертиза

Собаки втащили в хранилище конфиската Песца, следом за ними влетели Грач Врач и Гриф Стервятник.

Вид Песца был ужасен. Ничего общего с тем лощёным, самодовольным зверем, которого Барсуки Полиции наблюдали вчера на вернисаже. Сейчас всё тело его покрывали пчелиные укусы, Песец распух, казался круглым, как откормленный сельский поросёнок, и таким же грязным. Шерсть его, ещё недавно белоснежная и гладкая, теперь торчала во все стороны бурыми комьями. К хвосту был примотан верёвкой большой бумажный бант, в нескольких местах порванный и обтрёпанный по краям.

Собаки сгрузили Песца на пол и уселись вокруг него, пуская слюни от усталости и предвкушения похвалы. Песец застонал.

Грач Врач приземлился рядом с Песцом, озабоченно проверил пульс и принялся обмахивать его крылом. Гриф Стервятник со скучающим видом принялся прохаживаться по хранилищу.

— Возмутительно! — сказал Грач. — Я предупредил этих животных, что состояние моего пациента тяжёлое и транспортировка в зубах категорически запрещена. Но они проигнорировали мои рекомендации. А ведь я еле спас его, положение было критичное, у пациента развилась страшнейшая аллергия на пчелиный яд. Мне пришлось делать ему искусственное дыхание клюв в пасть и отпаивать сбором из ста семи лекарственных трав!

— Это не пациент, а опасный преступник, — процедил сквозь зубы Барсукот.

— Подозреваемый, — задумчиво поправил его Барсук Старший. Он внимательно разглядывал бумажный бант на хвосте Песца.

— Где Маркиза? — грозно прошипел Барсукот.

— Кто? — слабым голосом переспросил Песец.

— Ты прекрасно знаешь кто! — Барсукот выпустил когти. — Маркиза! Кошка моей мечты! Которую ты похитил сегодня с конкурса красоты. Отвечай, где она? Если хоть одна шерстинка упала с её нежного тела, я выцарапаю тебе …

— При всём уважении, — с негодованием перебил Барсукота Грач Врач. — Мой пациент никак не мог никого сегодня похитить. С тех пор как вчера я подобрал его, практически бездыханного, у болота, он постоянно был под моим наблюдением в клинике «Семейный Грач».

— У пациента развилась страшнейшая аллергия на пчелиный яд, — подсказал Скворец.

— Вот именно! И мне пришлось делать ему клюв в …

— Неправда! — дико завопил Барсукот. — Неправда! Он украл Маркизу! Сегодня!

— Вы ставите под сомнение мои слова? — Грач Врач побледнел под чёрными перьями. — Я — уважаемая птица, и в этом лесу …

— Простите моего коллегу! — сказал Барсук Старший. — Он очень близко к сердцу воспринял исчезновение кошки и плохо себя контролирует. Безусловно, ваше слово для нас — это слово чести, особенно если его могут подтвердить какие-то ещё сотрудники клиники.

— Все двенадцать младших грачей видели Песца в клинике, — сказал Грач. — Кроме того, медсёстры пиявки, Змея Массажист, Мышь Психолог, Рыба …

— Спасибо, достаточно. — Барсук повернулся к Барсукоту. — На сегодня у Песца есть алиби.

— Но кто же тогда … И где же тогда? … — Усы Барсукота задрожали; он умолк и отвернулся.

— Вчера я тоже ничего плохого не сделал! — простонал Песец. — Я просто стоял и любовался «Мухой в янтаре», как вдруг свет погас, а в меня вонзились тысячи ядовитых жал, да ещё кто-то больно схватил меня за хвост и прикрутил к нему это … — Песец шевельнул хвостом с бумажным бантом.

— То есть вы утверждаете, что не крали произведения с выставки искусства Дальнего Леса? — спросил Барсук Старший. — А пчёлы покусали вас просто потому, что вы стояли рядом с «Мухой»?

— Утверждаю.

— Тогда почему вы сбежали?

— Потому что я не мог оставаться в обществе в таком неприглядном виде! Я приличный зверь, я вращаюсь в высшем свете.

— Я вращаюсь, — задумчиво повторил Скворец. — Я вращаюсь.

— В каком смысле «вращаетесь»? — уточнил подрощенный щенок Граф. — И что значит «в высшем свете»? — Он наклонил голову набок. — Вы лазаете по деревьям? Раскачиваетесь на ветках? Как обезьянки, да?

— Я не лазаю по деревьям. — Песец поморщился. — Я нюхаюсь с самыми успешными и уважаемыми животными лесного мира. Я элегантный и импозантный, в прошлом году я был мордой обложки популярного журнала «Северное сияние», я …

— Что ж. Если не возражаете, наш эксперт Гриф Стервятник сейчас сверит отпечатки ваших когтей с отпечатками преступника. А я пока что отцеплю этот бантик …

— Возражаю, — сказал Песец.

— Возр-р-р-ражаешь?! — напряглись охотничьи псы.

— Возражаю! — В голосе Песца послышались истеричные, визгливые нотки. — Мои когти сейчас в неподобающем состоянии! Они грязные, затупившиеся, вокруг них — заусенцы!

— Такое состояние когтей повлияет на результаты экспертизы? — спросил Грифа Барсук Старший, деловито перегрызая верёвочку, примотанную к хвосту Песца.

— Никак не повлияет, — сухо сообщил Стервятник. — Подозреваемый, будьте добры, проведите когтистой лапой по этому куску бересты.

Песец тяжело вздохнул и полоснул лапой бересту. Гриф Стервятник аккуратно положил бересту рядом с «Мухой в янтаре» и принялся вертеть головой, сверяя отпечатки.

Барсук Старший перекусил наконец верёвочку и развернул бумажный бантик.

— Отпечатки когтей не совпадают, — раздражённо констатировал Гриф Стервятник. — Я вынужден признать, что данный зверь — не преступник.

— А здесь прелюбопытный текст, — сообщил Барсук, глядя в развёрнутый бант. — Смотри, Барсукот! Преступник написал нам письмо.

Глава 12, в которой террористы заявляют о себе

«Мы — организация простых, беспородных, блохастых зверей. Мы называем себя „Когти гнева“. Мы бедны и грязны, наша судьба незавидна, жизнь к нам несправедлива, но мы не станем больше терпеть и смиряться. Мы будем мстить за себя. Мы будем держать вас в страхе.

Мы, „Когти гнева“, против всех породистых, жирных, холёных, лощёных, зажравшихся, стриженых, чёсаных, выставочных, культурных, изысканных, сытых, благополучных зверей.

Мы, „Когти гнева“, против произведений искусства, потому что искусство интересует только породистых, жирных, холёных, лощёных, зажравшихся, стриженых, чёсаных, выставочных, культурных, изысканных, сытых, благополучных зверей.

Мы, „Когти гнева“, будем похищать ваше искусство и ваших самок. Мы будем вас мучить и шантажировать. Мы будем требовать выкуп.

Мы, „Когти гнева“, берём на себя ответственность за все похищения, которые