— Нет, — ответила я, сдержав усмешку. Интересно, что я там могла забыть? — Ни разу. Но наслышана, да. О том, что там происходит.

— Вы, главное, одна никуда не ходите, — напутствовал меня виконт. — Знающие существа уверяют, что дом дряхлеет и теперь уже двоих-троих никуда не переносит. Не под силу ему это.

— Да я вообще никуда, кроме холла и обеденного зала, идти не собираюсь, — ответила я, размышляя над словами виконта. Одна — это как? В полном одиночестве? Или рядом с кем-то? Что надо сделать, чтобы тебя не перенес никуда Дикий дом? За руку чью-то держаться? Так не поймут окружающие.

— Это правильное решение, — одобрительно произнес между тем виконт. — Незачем там по комнатам ходить. Мало ли, что произойти может.

Что именно, я уточнять не стала. Мне и так хватало предметов для размышления и, что греха таить, накручивания себя самой.

Оставшиеся несколько минут пути мы прилежно говорили о погоде и урожае — вечных темах тех, кто полностью зависит от постоянной прихоти капризной природы. Я успела накрутить себя до такой степени, что в каждой фразе виконта слышала завуалированный намек на брак с его сыном. Мол, найра Ольга, вы же, считай, старая дева, причем очень бедная. Из детородного возраста практически вышли. Что ж вы ломаетесь? Давайте согласие на свадьбу. Обручимся. А весной поженитесь. И сразу объединим наши хозяйства. Проще будет жить вам обоим. В вашей-то развалюхе.

Вполне возможно, что все это мне только послышалось. И на самом деле мысли виконта были заняты тем, как пережить зиму без серьезных проблем.

Но, так или иначе, я была очень рада, когда наконец-то добралась до Дикого дома и вылезла на свежий воздух. При помощи Дартаса, конечно же.

Высокий черноглазый брюнет, он был довольно симпатичным, смазливым, как сказали бы на Земле. Но ни умом, ни лоском не отличался. Не сказать, что глуп как пробка. Но его познания ограничивались парой-тройкой прочитанных книг по сельскому хозяйству и охоте и участием в застольных разговорах, когда к виконту приезжали гости. С ним невозможно было беседовать ни о чем, кроме урожая или умения стрелять. И такая узость мышления меня, бывшую городскую жительницу, прилично раздражала. Я не понимала, как буду жить с таким мужем, как стану объяснять ему вещи, которые для меня являются нормой. Не понимала и сомневалась, что сам Дартас что-нибудь поймет. Возможно, развивайся он с самого детства, из него вышел бы толк. Но теперь, когда его мозг закоснел в определенных клише и штампах… В общем, я очень, очень, очень не хотела замуж за Дартаса!

Отвлекшись от мыслей, я осмотрелась.

Карета остановилась у ступенек большого трехэтажного здания, построенного из серого камня и освещенного магическими шарами. Узкие окна больше были похожи на бойницы, чем на сами окна, и не пропускали много света. Входная дверь, обитая по всему периметру железом, казалось, готова была выдержать чуть ли не любой таран.

Сами ступеньки, каменные, как и здание, были выщерблены временем и водой. Перилл не было. И подниматься к двери в тот же мороз было довольно-таки затруднительно.

В общем, не дом, а самый настоящий замок, готовый к обороне и осаде.

По ступенькам мы поднялись, каждый самостоятельно.

Дартас порывался предложить мне свой локоть. Но я сделала вид, что не заметила этого жеста. Ведь прими я чужую помощь, это означало бы практически помолвку в глазах местных аристократов. Я и в карете-то с тремя посторонними мужчинами не должна была ехать. Не по этикету это. Нельзя. Стыдно.

Но тут уже я плюнула на все слухи и пересуды. Очень не хотелось ночью возвращаться по рытвинам и колдобинам пешком.

Дверь в Дикий дом между тем открылась. И на пороге появился седовласый дворецкий.

— Добро пожаловать на ужин к его сиятельству, лорду Дереку Исшарайскому, — отстраненным тоном произнес он.

Глава 15

Мы переступили порог, строго соблюдая порядок: виконт, Дартас, я и последний — Гастон. Этакая иерархия, считай, семейная. Если выйду за Дартаса, буду четвертой от «верхушки», после его родителей и его самого.

Владелец Дикого дома, тот самый Дерек Исшарийский, встречал гостей в холле, в окружении нескольких крупных широкоплечих охранников. Он и сам оказался им под стать: такой же крупный и широкоплечий, такой же, каким я его и представляла себе. Разве что не толстый и не бородатый. Ну и не старый. Нет, владельцу Дикого дома было на вид лет тридцать пять-сорок, в общем, мой ровесник. Тонкие черты лица, прямой нос, волосы каштанового цвета уложены в идеальную прическу, явно столичную, и при этом внимательный и цепкий взгляд холодных глаз цвета кофе с молоком. Стоял Дерек с прямой спиной, будто шест проглотил. Одет был в какую-то неизвестную мне военную форму. И это, на мой взгляд, сразу же отделяло его от местных «не-воинов». Вся поза Дерека словно бы кричала: «Я — тот, кто сражался с врагами! Я знаю и умею многое из того, что не знаете и не умеете вы! Я выше вас!»

В общем, самомнения там было хоть отбавляй.

Дерек мазнул по нам четверым равнодушным взглядом — мы интересовали его не больше какой-нибудь соринки на полу — и произнес заученную фразу:

— Рад приветствовать вас в стенах моего дома. Прошу, будьте моими гостями.

Мне показалось, что за стенами Дикого дома на несколько секунд раздалось что-то вроде мерзкого хихиканья. «Голову кому-то лечить пора», — проворчала я про себя. Но, как ни странно, лоб Дерека на несколько секунд разрезала неглубокая морщина. Будто то хихиканье слышала не только я.

Морщина быстро исчезла. И во взгляде Дерека снова появилось равнодушие.

— Проходите в обеденный зал. Там уже накрыт стол, — последовало новое распоряжение.

Двери в обеденный зал, комнату неподалеку, были приоткрыты. Запах оттуда доносился изумительный. И ошибиться с направлением было нельзя.

Мы зашли в указанную комнату, уже наполненную гостями. Так как веса мы тут никого не имели, на социальной лестнице стояли чуть выше крестьян, то и места нам достались в самом конце стола, практически возле двери. Дартас с Гастоном недовольно переглянулись. Виконт сдвинул брови, выражая свое раздражение. Я же молча уселась на предназначенный мне стул. Какая разница, где сидеть, если бесплатно накормят, напоят, да еще потом и домой довезут?