«Нет, мы хотим задать ему несколько вопросов», - сказал Мейер.

«О чём?»

«У него было два пакета героина. Мы хотели бы знать, как он их достал.»

«Так же, как и все остальные», - сказал Хоуз. «От своего дружелюбного соседа-толкача.»

«Где ты был?», - сказал Мейер.

«В отпуске», - сказал Хоуз.

«Это всё объясняет.»

«Что объясняет?»

«То, почему ты не знаешь, что происходит.»

«Я ненавижу загадки», - сказал Хоуз. «Ты хочешь сказать мне, что происходит, или вернуться и объяснить права этому подростку?»

«Браун делает это», - сказал Мейер, оглядываясь через плечо. «Уже в пятый раз. Пойду-ка я посмотрю, есть ли у него там прогресс», - сказал он и вернулся туда, где Браун терпеливо объяснял Миранду-Эскобедо (юридические требования в США, названные именами преступников, обязывающие зачитывать права и предлагать государственного защитника – примечание переводчика) наркоману, который продолжал торжественно смотреть на него.

«Так что ты получил из картотеки», - спросил Карелла у Хоуза.

«На Рирдона ничего нет, всё чисто.»

«А что насчёт Роджера Гримма?»

«Он попался шесть лет назад.»

«По какой причине?»

«Подделка документов. В то время он работал на импортно-экспортный торговый дом и продал поддельных сертификатов акций почти на сто тысяч долларов, прежде чем его поймали. Семьдесят пять тысяч были спрятаны в банковской ячейке.»

«А как насчёт остального?»

«Потратил. Купил себе новый «Кадиллак», жил на широкую ногу в отеле в центре города на Джефферсон.»

«Он был осуждён?»

«О, конечно. Приговорён к трём годам и штрафу в две тысячи долларов. Отсидел полтора года в Каслвью и был освобождён условно-досрочно… Дай-ка подумать», - сказал Хоуз и обратился к своим записям. «Четыре года назад, в июне этого года.»

«А с тех пор?»

«Ничего. Ясен как день.»

«Вот только внезапно у него случилось два пожара.»

«Да, Стив, но пожар может быть у любого.»

«Любой может продать фальшивые сертификаты акций.»

«Что же мы должны делать дальше?»

«У меня есть адрес Рирдона из его водительских прав. Завтра утром я хочу наведаться в его квартиру и посмотреть, что мы там найдём.»

«Ладно. Пойдём вместе или как?»

«Какой день недели завтра?»

«Пятница. Шестнадцатое число.»

«Занимайся этим один, Коттон. Я хочу получить ордер на обыск до выходных, а так как суды забиты, я буду там весь день.»

«Что ты собираешься делать? Потрясти офис Гримма?»

«Да, на Бейли-стрит, где он хранит свои книги. Это кажется следующим логическим шагом, ты не находишь?»

«По-моему, неплохо», - сказал Хоуз.

«Так что пойдём по домам.»

«Сегодня короткий день?», - Мейер говорил оттуда, где они с Брауном всё ещё объясняли подростку Миранду-Эскобедо.

«Ну что скажешь, сынок?», - спросил Браун. «Ты хочешь поговорить с нами или нет?» Он стоял в рубашке с короткими рукавами возле кресла, в котором сидел наркоман, и рукава были закатаны до мощных предплечий, огромный чёрный мужик, который затмевал сидящего в кресле парня с наручниками, пристёгнутыми к столу.

«А что, если я расскажу вам о героине?» - спросил парень. «Вы забудете о наручных часах?»

«Теперь, сынок», - сказал Браун, - «ты просишь нас заключать сделки, которые может заключать только окружной прокурор.»

«Но вы же хотите знать о тех двух пакетах, не так ли?»

«Мы слегка заинтересованы», - сказал Браун, - «позволь мне так выразиться. У нас есть все основания полагать, что ты совершил кражу со взломом по наводке…»

«Грабёж, вы имеете в виду.»

«Нет, кража со взломом», - сказал Браун.

«Я думал, что кража со взломом - это когда ты заходишь в чью-то квартиру и обворовываешь её.»

«Сынок, у меня нет времени читать тебе лекцию по уголовному праву. Хочешь, чтобы в обвинении было написано «ограбление», - с радостью готов это сделать. Если ты хочешь рассказать нам об изнасиловании или убийстве, мы с удовольствием послушаем. Но мы взяли тебя за кражу со взломом третьей степени, и именно за это мы тебя и посадим. Если ты не против.»

«Ладно, хорошо», - сказал парень.

«Итак, если ты хочешь сотрудничать с нами», - сказал Браун, - «то я не даю никаких обещаний, потому что это категорически запрещено Мирандой-Эскобедо… но если ты хочешь сотрудничать с нами и рассказать о том, как ты достал героин, то, возможно, мы сможем позже шепнуть на ухо окружному прокурору, что ты был полезен, хотя я не даю никаких обещаний.»

Парень посмотрел на Брауна. Это был худенький паренёк с длинным носом, бледно-голубыми глазами и впалыми щеками. Он был одет в брюки и полосатую рубашку-поло с короткими рукавами. По всей длине его руки, по венам, тянулись следы от наркотиков, словно армия муравьёв-мародёров.

«Что скажешь?», - спросил Браун. «Ты зря тратишь наше время. Если ты хочешь поговорить с нами, говори сейчас или замолчи навсегда. Сержант внизу ждёт, чтобы записать твоё имя в журнал.»

«Ну, я не вижу ничего плохого в том, чтобы поговорить с вами», - сказал парень. «При условии…»

«Не зацикливайся на условиях», - сказал Мейер. «Тебе только что было сказано, что мы не можем давать никаких обещаний.»

«Ну, я это понимаю», - обиделся парень.

«Ну, вот и хорошо», - сказал Мейер. «Так что сри или слезай с горшка, ладно?»

«Я сказал, что поговорю с вами.»

«Хорошо, тогда говори.»

«Что вы хотите знать?» - спросил парень.

«Как насчёт того, чтобы начать с твоего имени?», - сказал Браун.

«Сэмюэл Розенштейн.»

«Ты еврей?», - сказал Мейер.

«Да», - как бы оправдываясь, сказал парень. «И что из этого?»

«Ты, тупой сукин сын», - сказал Мейер, - «зачем ты вводишь этот яд в своё тело?»

«А вам-то что?» - спросил парень.

«Тупой ублюдок», - сказал Мейер и ушёл.

«Ладно, Сэмми», - сказал Браун, - «как ты достал те два пакета, что были у тебя?»

«Если вы думаете, что я собираюсь назвать вам имя моего дилера, мы можем прекратить разговор прямо сейчас.»

«Я не спрашивал, кто, и не спрашивал, где. Я спросил тебя как.»

«Я не понимаю», - сказал Сэмми.

«Итак, Сэмми», - сказал Браун, - «мы с тобой оба знаем, что две недели назад было совершён крупнейший за всю историю города захват, связанный с наркотиками…»

«О, так вот что это?», - сказал Сэмми.

«Что, это?»

«Так вот почему так трудно забить косяк?»

«Разве ты не читаешь газеты?», - спросил Браун.

«У меня нет времени читать газеты. Я просто заметил, что товара