Шрифт:
Закладка:
«Наверное, его не будет весь день», - сказала Барбара. «Моего мужа. Наверное, не вернётся домой до ужина.»
Хоуз положил записную книжку в карман вместе с проездным билетом и прошёл через гостиную на кухню. Плита, холодильник, деревянный стол, шкаф над раковиной. Он быстро заглянул в шкаф.
«Здесь чертовски жарко», - сказала Барбара. «Я бы открыла окна, но не знаю, можно ли мне это делать. Ведь Фрэнк мёртв и все такое.»
«Я почти закончил», - сказал Хоуз.
«Не завидую вам, мужчинам, летом», - сказала Барбара, - «приходится носить костюмы и галстуки. А на мне под этой короткой штучкой вообще ничего нет, и я всё равно задыхаюсь.»
Хоуз закрыл дверцы шкафа, бегло осмотрел ящик кухонного стола, а затем повернулся к Барбаре, которая стояла у холодильника и наблюдала за ним. «Ну, вот и всё», - сказал он. «Большое спасибо.»
«С удовольствием», - сказала она и молча вышла из квартиры. Она подождала, пока он присоединится к ней в коридоре, заперла дверь в квартиру Рирдона, а затем начала спускаться по ступенькам, опережая Хоуза. «Бутылка холодного пива сейчас будет как нельзя кстати», - вслух подумала она. Она оглянулась через плечо, держась одной рукой за перила, и почти застенчиво спросила: «Не хотите присоединиться ко мне?»
«Мне нужно ехать в город», - сказал Хоуз. «В любом случае, спасибо.»
«В моей спальне прохладно», - сказала Барбара. «У меня там отличный кондиционер. Пойдёмте», - сказала она и улыбнулась. «Дайте себе передышку. Немного пива никому не повредит.»
«Я бы с радостью», - сказал он, - «но у меня много работы.»
«Ну, хорошо», - сказала она и быстро спустилась по лестнице. На тротуаре у дома она сказала: «Если вам ещё что-нибудь понадобится, вы знаете, где меня найти.»
«Ещё раз спасибо», - сказал Хоуз.
Казалось, она собиралась сказать что-то ещё. Но вместо этого она коротко кивнула и пошла по аллее к своей квартире, спальне с кондиционером и бутылкой пива.
Департамент полиции уведомил всех жителей города, что специальные насадки для распыления воды из пожарных гидрантов имеются во всех участках и что любая общественная группа может получить их бесплатно, просто подав заявку. Идея такой щедрой раздачи насадок была хорошей. Летом жители городских трущоб открывали гидранты на полную мощность, чтобы устроить душ для своих разгорячённых детей. Это было хорошо для детей, но плохо для пожарных. Открытые гидранты резко снижали давление воды, необходимое для пожаротушения. Поскольку для эффективной работы распылительных насадок требовалось совсем немного воды, они казались логичным и справедливым компромиссом.
Но что за радость легально добывать такие насадки, когда можно было просто открутить крышки форсунок гаечным ключом, открыть восьмиугольный латунный вентиль на верхушке гидранта, а затем наклонить конец деревянного ящика из-под апельсинов против потока воды под высоким давлением, который вырывался из открытого патрубка, создавая впечатляющий городской водопад? Если в результате сгорал соседний дом, потому что пожарным не хватало давления воды, когда они подсоединяли шланги, - что ж, это была одна из цен, которую житель трущоб должен был заплатить за свои летние развлечения и игры. Кроме того, большинство пожаров в трущобах происходило зимой, из-за дешёвых, неисправных обогревателей и плохой электропроводки.
Когда Хоуз поднимался по улице Крюгер-стрит, все гидранты были включены. Чернокожие мальчики и девочки в купальных костюмах плескались в ледяных каскадах, а взрослые сидели на крыльцах и пожарных лестницах, обмахиваясь веерами и завистливо наблюдали за происходящим. Было без четверти одиннадцать утра, но температура уже поднялась до девяноста одного градуса, а воздух был удушливым. Дом 1512 по Крюгер был из красного кирпича, с одной стороны которого находилась баптистская церковь, а с другой - бильярдный салон. Трое молодых людей в синих джинсовых куртках стояли у окна бильярдной, покрытого зеленой краской, и наблюдали за детьми, резвившимися в воде у ближайшего открытого насоса для пожарного гидранта. Они смотрели на Хоуза, когда тот поднимался по трём ступенькам на крыльцо здания. Толстый негр в белой рубашке сидел у железных перил, обмахиваясь экземпляром журнала «Ebony» (американский ежемесячный журнал, ориентированный на афроамериканскую аудиторию – примечание переводчика) и держа в руках бутылку кока-колы, в которой лежали две скрученные соломинки. Члены уличной банды знали, что Хоуз - полицейский. Как и толстяк в белой рубашке. Это были трущобы.
Хоуз вошёл в вестибюль и проверил почтовые ящики. В ряду было двенадцать ящиков. Восемь были со сломанными замками. Только на одном из них было указано имя, и это имя не принадлежало Чарльзу Хэрроду. Хоуз снова вышел на крыльцо. Члены уличной банды исчезли. Толстяк наблюдал за детьми, играющими под водой.
«Доброе утро», - сказал Хоуз.
«Доброе утро», - коротко ответил мужчина. Он вставил обе соломинки между губами, отпил из бутылки и продолжил смотреть на детей.
«Я ищу человека по имени Чарльз Хэррод…»
«Не знаю его», - сказал мужчина.
«Он должен был жить в этом здании…»
«Не знаю его», - повторил мужчина. Он не сводил глаз с детей, играющих возле пожарного гидранта.
«Я хотел спросить, не знаете ли вы, в какой квартире он живёт.»
Мужчина повернулся и посмотрел на Хоуза. «Я только что сказал вам, что не знаю его», - сказал он.
«Знаете, где я могу найти управляющего зданием?»
«Нет», - сказал толстяк.
«Большое спасибо», - сказал Хоуз и спустился по плоским ступенькам на тротуар. Он вытер тыльной стороной ладони вспотевшую верхнюю губу и вошёл в бильярдный зал. Там было два стола, один из которых пустовал, а за другим стояли члены банды, которых он видел на улице несколько минут назад. Хоуз подошёл к столу. «Я ищу человека по имени Чарльз Хэррод», - сказал он. «Кто-нибудь из вас его знает?»
Молодой человек, склонившийся над столом с клюшкой в руке, сказал: «Никогда о нём не слышал» - и произвёл лёгкий удар, который загнал два шара в лузы. Он был высоким и худым, с чёрной бородой и усами, а на спине его джинсовой куртки красовалось название банды – «Древние черепа» – над соответствующим рисунком ухмыляющегося белого черепа и скрещённых костей. Хоуз думал, что видел последние уличные банды лет двадцать назад, но полагал, что всё такое
