По всей Степи дули горячие и сухие ветры, известные как суховеи, собиравшие огромные горы песка и порождавшие яростные песчаные бури148. Из-за засушливого климата легко разгорались пожары, а суховей мог превратить небольшой огонь в устрашающее пламя, способное распространяться быстрее 10 километров в час149. Кроме того, эти иссушающие ветры способствовали испарению воды из открытых водоемов – озер и рек. Из-за испарения и других факторов, таких как периоды отсутствия или сильного дефицита осадков, водоемы региона, в том числе Аральское море, подобно хамелеонам, быстро меняли свои размеры и форму. Это обезвоживание наиболее ярко проявлялось в областях с наибольшей засоленностью. Русский путешественник Д.Д. Беротов, много странствовавший по Средней Азии, сообщал, что небольшие озера могут высыхать под жарким летним солнцем всего за один день, превращаясь в болота, усыпанные белыми кристаллами соли150.

Особенно суровым был климат Бетпак-Дала, что дословно значит «Несчастливая степь». Жаркое лето сменялось холодной зимой и очень короткой весной. В летние месяцы температура могла колебаться сильнейшим образом, поднимаясь очень высоко днем и резко падая ночью. Облаков было, как правило, мало, и солнце могло палить непрестанно. Открытых источников воды было чрезвычайно мало, осадков выпадало мизерное количество. И даже когда случался дождь, его немедленно поглощала сухая земля плато151. В степной и полупустынной зонах повсюду росли травы и полынь (Artemisia). Но на плато Бетпак-Дала из-за сурового климата почти не было растительности, кроме низкорослых засухоустойчивых кустарников – саксаула и жузгуна (Calligonum caput-medusae), способных достать до грунтовых вод своими глубокими корнями. Эти редкорастущие светло-серые кустарники придавали Голодной степи характерный однотонный оттенок152. Нелегко было пересечь Бетпак-Дала – негостеприимное плато раскинулось на 75 тысяч квадратных километров, будучи по площади примерно равно всей Шотландии153. Не случайно среди казахов оно получило имя Несчастливой степи, а среди русских – Голодной154.

Чиновники Российской империи и Советского Союза неоднократно называли Казахскую степь «естественным» ландшафтом, которого, по большому счету, не коснулась рука человека. Они искали указаний на оседлую жизнь, например постоянных жилищ, и, не обнаружив их, заключали, что местный ландшафт не менялся под воздействием человеческой деятельности155. Но, вопреки их впечатлениям, кочевники-казахи, подобно другим скотоводам, регулярно воздействовали на природу, чтобы приспособить ее к своим нуждам. Они поджигали участки степи, чтобы активнее росла свежая трава для их скота. Эти пожары, а также вытаптывание пастбищ мешали распространению кустарников и деревьев156. В Голодной степи и других областях, где было мало открытых водоемов, казахи выкапывали глубокие колодцы, позволявшие добраться до грунтовых вод157.

Все климатические зоны Степи периодически страдали от засухи, а также от опустошительных морозов поздней весны – феномена, который на казахском языке называют джутом (жұт), а на русском иногда – гололедицей. Если засуха – общее бедствие пастушеских угодий, в особенности засушливых земель Африки и Ближнего Востока, то джут был характерен исключительно для Центральной Евразии158. Порой после весенней оттепели наступало внезапное похолодание, и на земле образовывалась корочка льда. Не в силах преодолеть эту преграду, отделявшую их от еды, стада животных начинали голодать. Масштабный джут приходил каждые десять–двенадцать лет, и казахи называли его «қоянның жұты» – джут в год Зайца (указание на год по китайскому календарю)159. Джут мог стать для кочевников настоящей катастрофой: иногда от него погибало более 90% скота в ауле160.

Стремясь использовать степной ландшафт для собственных нужд, казахи вели свой скот на пастбища по заранее определенным маршрутам. Откочевка не была индивидуальным мероприятием: как правило, ее осуществляла небольшая группа, кочевой лагерь, который называли аулом. Каждый аул составляло несколько (от двух до восьми) семей, и все участники аула несли ответственность за общее стадо. Численность животных при ауле могла быть самой разной (поскольку овцам, к примеру, обычно требовалось куда меньше заботы, чем лошадям) и изменяться в зависимости от времени года или погодных условий. Когда животных становилось столько, что пастбища аула уже не могли их прокормить, появлялись новые аулы161.

Большинство аулов отдавали предпочтение смешанным стадам. Особенно важную роль играли лошади и овцы, способные проходить большие расстояния и легко добывать еду из-под снега – незаменимое умение в климатических условиях Казахской степи. От лошадей получали мясо и кумыс (напиток из сброженного кобыльего молока), эти животные перевозили людей и товары, а овцеводство обеспечивало кочевников мясом и шерстью. Верблюды, будучи плохо приспособлены выкапывать еду из-под снега, встречались в Казахской степи гораздо реже, чем овцы или лошади. Впрочем, верблюдов можно было встретить в западной части Степи, где кочевали казахи Младшего жуза. В этом засушливом регионе верблюд был единственным животным, способным на дальние путешествия, и, следовательно, единственным средством перевозки товаров.

Казахи перемещались на новое место с началом нового времени года, двигаясь вслед за степной растительностью, то есть по кругу: с юга на север, а затем обратно на юг. Как правило, у каждого аула было по отдельному пастбищу для весны (оно называлось «көктеу»), лета (жайлау), осени (кузеу) и зимы (кыстау). Летние пастбища были особенно важны, поскольку именно они обеспечивали тучные травы, необходимые, чтобы скот кочевников нагулял жир. В зимние месяцы важнейшей задачей было найти защищенное от ветра пастбище, где снег был бы не слишком глубок, а животные могли бы отдохнуть от ветра и холода. Весенние и осенние пастбища обычно находились неподалеку от зимних: кочевники приводили свой скот на весеннее пастбище после того, как таял снег, но до того, как набирали полную мощь травы летнего пастбища. Когда травы на летнем пастбище начинали редеть, стада отправлялись на осеннее пастбище, а после первого снега откочевывали на зимнее162.

Передвижения конкретного аула, их продолжительность, скорость, количество времени, проводимое на сезонных пастбищах, – все это зависело не только от времени года, но и от таких факторов, как физические особенности местности, наличие воды и корма, виды животных, о которых заботился аул, наличие и численность других людей и скота163. Некоторые аулы за год проходили не более 50–100 километров, а другие, например базировавшиеся на засушливом полуострове Мангышлак, где был дефицит как хороших пастбищ, так и источников воды, могли за тот же год пройти от тысячи до 2 тысяч километров164. Огромные расстояния, с которыми имели дело некоторые казахи, отличали их от других кочевых скотоводческих народов Средней Азии – туркмен и киргизов165. Такие катаклизмы, как джунгарское нашествие