Это была вдова одного знатного боярина (байорс) с множеством детей. Но она нисколько не заботилась о детях своих и передала на попечение сорок и галок, а сама целые ночи напролет проводила в пляске и забавах с молодыми людьми, целые же дни спала непробудно опять до ночи.

Однажды Бог зашел к ней днем и нашел детей голодными, оборванными и заливавшимися слезами. «Где ваша мама?» – спросил он. «Спит», – отвечали дети. В другой раз зашел он ночью. «Где ваша мама?» – спросил Бог. «Не знаем», – отвечали дети. «Я знаю, где она», – сказал Бог и в тот же час превратил беззаботную маму в сову, с тем чтобы она продолжала спать днем, а жить ночью (Поверье из окрестностей Полангена).

5. Ворон (Крауклис)

Ворон, по мнению народа, распространенному в Лидском уезде, проклятая и зловещая птица. В нем и сидит душа изменника своему Отечеству. Герой Кейстут вверил когда-то одному из бояр своих по имени Крауклис отряд для отражения нападения рыцарей. Боярин, польстившийся на золото, которое давно предлагали ему рыцари, продал им отряд свой, и они истребили его поголовно. Кейстут впоследствии, взяв этого боярина в числе других рыцарей в плен, приказал влить ему в горло растопленное золото, а боги, по просьбе жены Кейстута Бируты (бывшей вайделотки), превратили черную душу изменника в ворона, который и до сих пор скрывает свой позор от людей в глухих лесах или на уединенных кладбищах.

6. Гусь (Зунсис)

Поверье о нем следующее.

Один сельский житель имел чрезвычайно глупую дочь, а потому он и приказал ей сидеть невылазно за печкою и никогда не показываться людям. Однажды летнею порою, когда все были на работе в июле, зашел в хату седой, как лунь, старичок (это был сам Бог), обошел целую секлицу (светлицу) и, не видя никого, хотел уже уходить, как вдруг из-за печки отозвалась глупая девка: «Га-га-га!» Божок так рассердился, что превратил ее в гусыню, и потому в народе доныне гусь считается эмблемою глупца. Есть даже поговорка: «Глуп, как гусь» (Юцевич, с. 127).

Фрагмент бронзового сосуда с изображением птицы и зверя

Хотя Стрыйковский и усиливается доказать итальянское происхождение литвинов, однако они никогда не слыхали о геройском подвиге капитолийских гусей, которые со страху подняли панический крик и тем спасли Рим. Несмотря, однако, на то, некоторые дворянские литовские роды имеют в гербе своем гуся, навязанного им польскими дворянскими родами. У Полякова герб этот называется «будзиш», от слова «будить», и происходит по прямой линии от капитолийского «неусыпного» гуся; у литовцев же герб этот называется «папарона», от слова папаронас — часовой, военный страж.

7. Собака (Шува или шуни)

Литовские воины и охотники уважали собаку наравне с конем. Собак даже сжигали на кострах вместе с телами умерших героев. Простой народ не менее уважал собаку за то, что она была стражем и другом дома и предсказательницей хороших и дурных событий. Крестьянин никогда не обзовет никого собакою; напротив, животное это за его благородный характер и верность ставится всем в пример.

Насколько удалось собрать в народе поверья о собаке, оказывается, что причина уважения ее была следующая.

Когда-то Бог крепко разгневался на род людской и решился уморить его голодом. Пошли неурожаи, появился голод. Собака начала жалобно выть. Бог, не имея ничего против собаки, бросил ей кусок хлеба; но собака, не дотрагиваясь до него, начала просить Бога, чтобы он дал хлеба и людям; когда же Бог отказал, то и она отказалась от хлеба и сказала, что не желает пережить своих кормильцев и умрет вместе с ними от голода. Бог, умиленный таким благородством своего творения, простил людям и снова даровал им изобилие плодов земных.

В языческой Литве, кроме уважения собаки, воздавались ей еще какого-то особого рода почести; но в чем именно они состояли, из исторических сказаний не видно; сохранилось только в окружном послании, писанном на литовском языке епископом Жмудским Тарчевским, указание на один обряд: «атминимус Шунун процевнику», т. е. «поминки собак трудолюбивых» (или «тружениц»). Юцевич добыл это послание из архива жмудских епископов в Ольсядах. (М. Ольсяды, в 10 верстах от г. Тельш, бывшая резиденция епископов Жмудских.) К сожалению, в послании обряд называется только по имени, но без указания прочих его подробностей – и порицается епископом строго, наравне с другими языческими заблуждениями.

Между тем известно поныне только то, что каждая хозяйка при печении хлеба выпекала из остатков теста последний маленький хлебец для собаки, веруя в увеличение через то урожая. Кроме того, литовцы имели обычай кормить собак из собственного рта. Против этого сильно восстает