Все сидели молча некоторое время и думали о словах молодого человека.

— Но главное не это, — вдруг продолжил мужичок с козлиной седой бородкой. — После того как черный бродяга прошел, через полчаса он снова оказался впереди меня и опять шел навстречу. Та же куртка, штаны и автомат. Вот скажите, я что, на сумасшедшего похож?

В зале со стороны лавок раздался смешок.

— Вроде в своем уме до сих пор, стихи знаю наизусть и считаю хорошо в уме. Точно говорю, навстречу шел он и никто другой. Это я без очков нихр... Ничего не вижу, а в очках вполне даже. Не стал его дожидаться и завернул в лесок переждать. Второй такой задержки дыхания я мог и не выдержать.

Мужичок выпил тёплой кипячёной воды из протянутой ему кружки и пошёл спать в свой угол.

Бродяги молча сидели и поглядывали друг на друга.

— Так вот оно что, — произнес еще один челнок, но помоложе. — Я думал, брешут все на Ерелинской станции.

— Ты это, братец, про что? — задал вопрос первый челнок.

— Ходит там легенда, будто на одной из станций не пустили паренька на ночлег. Шел он с матерью своей. Та в метрах двухстах впереди была, не знаю почему, поругались, может. Так вот, зашла она в убежище, а когда сынок подошел, то перед его носом дверь и закрыли на ночь. Не успел, сказали, комендантский час. А еще болтают, будто покусали его в тот вечер зомби, но, видать, не сильно или еще что, в общем, не до конца заразился паренек. А может, иммунитет сработал, кто ж его знает. Короче, ходит он теперь и ищет свою мамку, заглядывает в окна станций и зовет ее.

— Короче, короче, — пробубнила выжившая бродяжка и повернулась спиной, лежа на лежанке на полу. — У кого короче, тот дома сидит.

— Я думал, это байка, страшная сказка на ночь детей пугать, — продолжил, не обращая внимания на слова женщины, второй челнок. — Ну чтоб боялись по ночам на улицу ходить, да и вообще были осторожны.

Свеча на столе вновь потухла. Сергей взял ее в руки, чтобы заново поджечь от огня в печи.

В железную дверь станции кто-то постучал. Сережа посмотрел, как обычно, через щель между досок в заколоченном окне и отскочил от легкого испуга. Снаружи в окно станции через решетку пытался вглядываться человек в черной кожаной куртке с капюшоном на голове.

Глава 9

Утро следующего дня.

Борис Валентинович постучался в дверь станции Бякино. Через пару мгновений та открылась, и друзья зашли в помещение убежища. Маша и Ю, не успев переступить порог, налили воду в таз и поставили на греться на печь. Ноги девушек «гудели» от ходьбы по мелким камушкам возле железной дороги.

Борис сел в своё любимое кресло. Скинул тяжелые кожаные ботинки, затем аккуратно снял тонкие носки и, засунув их в обувь, откинулся на спинку и протянул ноги вперед.

Настя робко стояла у входа и осматривала незнакомый зал.

— Ну как тебе тут у нас? — Маша подошла к молодой женщине и, взяв ее за руку, повела к столу. — Тесновато? У вас-то побольше места будет.

— Уютненько, — тихонько произнесла Анастасия и посмотрела на вошедшего в дверь Сережу.

Сергей поставил на пол два эмалированных ведра со свежей водой из колодца, одно возле умывальника, а второе у печи, и накрыл их железной крышкой.

Молодой человек переглянулся с супругой и подошел к новенькой.

— Сергей, — парень вытер сырую руку об свои штаны и протянул девушке. — Для друзей просто Сережа. Директор этой богадельни.

— Настя, — скромно представилась девушка.

— Вот что, Настя, — продолжил Серёжа. — Раз уж ты наш гость, то мой с мылом руки, садись за стол, будем все вместе завтракать.

— Бабушка дала мне с собой немного провизии, — глаза Насти уже не выглядели заплаканными, и в них появилась искра надежды. — Ее Борис Валентинович нес, можете брать, что захотите.

— Нет уж, подруга, — улыбнулся Сережа. — Ты наш гость, и угощать будем мы, если не против. А бабушкина еда, насколько я понимаю, еще пригодится, раз Борис Валентинович взял тебя с собой.

— А я? А мы? — раздались смешливые выкрики бродяг с разных сторон зала ожидания. — Разве не твои гости тоже? Накормишь, Сереж?

— Еще одно слово, и будете на улице загорать, — ухмыльнулся в ответ молодой человек.

***

Друзья сидели за столом и ели кашу.

— Представляете, Борис Валентинович, — радостно сказал Сережа. — Вчера травим байки поздно вечером про черного бродягу...

— Черного бродягу? — наставник поправил очки указательным пальцем. — Это который в черной кожаной куртке ходит с капюшоном на голове и автоматом в руках?

— Откуда вы знаете? — удивился парень. — Хотя... Чего это я? Порой мне кажется, что вы знаете всё на свете.

— Люблю просто засыпать под чужие разговоры, — Борис улыбнулся и отправил в рот ложку с кашей. — Некоторых это раздражает, а я люблю, будто под сказку отрубаюсь. До зомби-эпидемии перед сном телевизор включал и отворачивался к стенке. Лучше всякого снотворного.

— А выключал его кто?

— Жена, конечно, — рассмеялся мужчина и, вспомнив семью, тут же загрустил. — Ей-то телек мешал.

— Извините, — виновато произнес Серёжа.

— Ничего страшного, — подмигнул Борис. — Я уже почти смирился. Так что там с черным бродягой?

— Поболтали, попугали друг дружку, — продолжил рассказ парень. — Уже хотели спать ложиться, как вдруг стук в дверь. Темно уже и время почти двенадцать часов. Смотрю, а у окна тот самый бродяга стоит, и куртка такая, и капюшон надет, и даже автомат в руках. Я чуть не обделался от страха.

«Кто такой и чего здесь надо?» — спрашиваю как можно грубым голосом, а у самого поджилки трясутся. Пустите, говорит, переночевать. В Стромино идет и не подрассчитал по времени, задержался.

— А ты чего? — с интересом слушал наставник.

— Я-то? За ружьем пошел, зарядил два патрона с дробью и открыл дверь. Мужичков попросил подстраховать меня. Смотрю, вроде человек, обычный живой парень. Да вон он сидит на лавке, — Сережа повернулся к бродяге и подозвал: — Эй, как тебя там, подойди, пожалуйста.