Шрифт:
Закладка:
* К стр. 36: «И она стала зваться Бриджиттой!» Таким образом, нищая арфистка, выступавшая под именем Бриджитта, — несчастная супруга Винченцо Сормано, сестра графа Риволи. В дальнейшем выяснится и её исконное имя: Джованна.
* К стр. 37: «Ты не должна меня видеть…» Начиная с этих слов, Винченцо как бы обращается к своей супруге.
* К стр. 40: «О Боже! / Защити моё несчастное сердце! / Дозволь мне убежать отсюда! / Избавь меня от этой горькой муки!» Джузеппе готов мстить, но он не готов, вступив в ряды заговорщиков, примкнуть к врагам отечества — к французам.
* К стр. 40: Джузеппе оказывается перед тяжелейшим выбором: или несчастье, или же счастье ценой измены отечеству. Любовь и долг вступают в его душе в противоборство. Душа Винченцо Сормано подобных сомнений не ведает.
* К стр. 45: Заговорщики-итальянцы (лигурийцы, савойцы) переходят на сторону французов, и вместе с заговорщиками на сторону врага, как видим, переходит и Джузеппе.
* К стр. 46: «Я нашёл её утонувшей / В скалистом ручье!» Можно предположить, что несчастная изгнанница покончила с жизнью. В любом случае смерть нищей арфистки, этой Офелии Вагнера, — смерть глубоко трагическая и, как видим, взывающая к мести.
* К стр. 53: «подобно ему» — то есть ангелу. Клара готова сравнить Бьянку с ангелом.
* К стр. 55: Клара тоже, как и Бьянка, любит Джузеппе; но любовь этих (если использовать выражение Ф. М. Достоевского) «шиллеровских душ», Клары и Бьянки, не ведает ревности.
* К стр. 57: В напряжённом — и истинно театральном — диалоге дочери и отца, Бьянки и маркиза Мальви, отчётливо слышны шиллеровские интонации: подобно многим героиням произведений Фридриха Шиллера, Бьянка ради высокой цели готова на самопожертвование…
* К стр. 57: «убийца сестры» — граф Риволи.
* К стр. 58: Кафедральный собор. Имеется в виду собор св. Марии и св. Репараты.
* К стр. 59: Как и у Шекспира, у Вагнера комическое органично вплетено в ткань трагического, и сцена попойки — яркое тому подтверждение.
* К стр. 59: «Лихой был бой!» «Победа наша!» Заговорщики побеждны.
* К стр. 60: Клара и Кола стремятся помочь попавшим в беду Джузеппе и Винченцо.
* К стр. 61: Бонатти, заметим, влюблён в Клару.
* К стр. 61: Желая усыпить бдительность людей, охраняющих форт, Клара, как и прежде, делает вид, что она влюблена в Бонатти; на самом же деле предмет её любви — Джузеппе.
* К стр. 63: Бонатти: «Вас вызвали к преступникам?»
Отшельники:
«Мы явились, дабы исполнить / Их последнюю волю». Отшельники, заметим, говорят истинную правду.
* К стр.64: «Верно, Бьянке / Ничего не удалось!..» Клара рассчитывала на то, что Бьянке удастся, повлияв на своего отца, заступиться за осуждённых.
* К стр. 68: «Смягчись, небо, / От моей молитвы!» Обобщая, следует подчеркнуть: деяния Клары и Бьянки до некоторой степени можно уподобить деяниям Леоноры (Фиделио) из музыкальной драмы Л. ван Бетховена «Фиделио».
* К стр. 69: Трагикомическое песнопение отшельников не может не вызвать в памяти «сольный номер» отца Варлаама из народной музыкальной драмы «Борис Годунов» М. П. Мусоргского…
* К стр. 70: Кола и Клара в одеяниях отшельников (которые Кола, очевидно, принёс в той же корзине, что и вино с едой) пробираются в форт. Стражи принимают их за отшельников и, повинуясь отданному распоряжению Бонатти, пропускают их в форт.
* К стр. 74: Подпаивание солдат, Бонатти и отшельников, как и отвлекающая песнь Клары, помогло устроить побег осуждённым.
* К стр. 74: «Верь же отныне в нашу звезду! / Ты видишь: нам не суждено / Принять позорную смерть». Винченцо Сормано, как покажет грядущее, оказался прав.
* К стр. 75: «Во Францию!» Сормано не считает французов неприятелями; у него один враг — граф Риволи.
* К стр. 76: «Как? Неужели / Ты простила врага, / Разлучившего тебя со мной?» Врага — то есть графа Риволи.
* К стр. 79: «Они помилованы, / И отныне они свободны». Принимая на веру слова Клары, можно с уверенностью предположить, что Джузеппе и Винченцо помилованы благодаря заступничеству Бьянки.
* К стр. 81: «Через эти ворота / Мы встретим войско!»
Лаконизм повествования не позволяет понять, в каком смысле Винченцо Сормано собрался «встречать» французское войско, наступающее на Ниццу. До конца так и не выяснится, будет ли он встречать французов как их сторонник, или же, что кажется менее вероятным, он встретит их как их враг — с оружием в руках. Можно, впрочем, предположить, что он намерен направиться во Францию, минуя военное столкновение, назревающее под Ниццей.
* К стр. 84: «Месть» (die Rache) свершена. Винченцо Сормано отомстил злодею, графу Риволи, за страдания и смерть своей супруги, за трагическую кончину Джованны, нищей арфистки Бриджитты…
* К стр. 84: Барабанный бой и французская военная музыка слышны всё ближе. Следует отметить, что Вагнер, в сущности, не даёт никаких этических оценок французскому народу, представленному здесь, в трагедии «Бьянка и Джузеппе…», как наступающее на Ниццу вражеское войско.
* К стр. 84: Клара и Кола — эти носители и поборники добра — явились слишком поздно…
* К стр. 84: Бьянка отравилась.
* К стр. 84: Бонатти и солдаты обращаются в бегство.
Тиран Бонатти оказался трусом.
* К стр. 86: При первом выстреле Джузеппе падает — и… очевидно, умирает. Таким образом, в смерти итальянец (лигуриец, савоец) Джузеппе примирился со своей отчизной.
Нет никакого сомнения: то, что Джузеппе с оружием в руках выступил против неприятеля, в значительной мере искупает его вину перед Ниццей…
* К стр. 86: 1793 год. Французские войска занимают Ниццу, — итальянский (лигурийский, савойский) город, входивший в состав Священной Римской Империи, переходит под власть революционной Франции.
Рихард Вагнер
Увертюра к «Тангейзеру»
программное разъяснение
В начале увертюры оркестр преподносит нам лишь одно: напев пилигримов; напев звучит всё ближе, затем перерастает в мощное излияние и, наконец, затихает вдалеке. — Вечерние сумерки: последний отзвук напева. — С наступлением ночи показываются волшебные видения: начинает клубиться розовая
