Шрифт:
Закладка:
Ник сел на пол и расхохотался. Ему вдруг стало смешно от мысли, что он испугался остаться один, смешно и одновременно стыдно. Именно сейчас он почувствовал свое одиночество. Среди тех, кто окружал его в последнее время, кого он считал друзьями, кто подчинялся или боялся его, не было тех, кто его понимал. Именно сейчас ему хотелось рассказать кому-то то, что творилось у него на душе, попросить совета. Но ведь он был лучшим, а как лучший может о чем-то просить тех, кого считал ниже себя?! Как мог он тогда считать их своими друзьями?!
Он просидел на полу, сколько не помнил, пока не услышал приближающиеся голоса. Он увидел группу учеников, его друзей. Они поздоровались. Ник хотел спросить их, не видели ли они Айру, но сдержался. Они сами хотели узнать про нее.
— Ну что, ты поговорил с Айрой? — начал Трэвор.
— Поговорил.
— И что сказала? Тебе удалось на нее повлиять? — подхватила Стрея.
— Теперь это не имеет никакого значения.
— Прости, что ты имеешь в виду?
— Она уходит из учеников, — после некоторой паузы выговорил Ник.
— Уходит? Она что сама тебе сказала? — продолжил Тэвор.
— Сама.
— Однако, поворот! По-правде говоря, не ожидал от нее такого поступка. Надо сказать, это ей делает честь. Если человек не способен на что-либо, надо найти силы, чтобы признаться себе в этом. Самое лучшее решение, которое она могла принять — уйти, я даже начинаю ее уважать. Ну если, конечно, через месяц она не передумает.
— Ник, ты идешь завтракать? — Лура перевела разговор с не интересующей ее темы.
— Нет, не хочется. Голова что-то сегодня болит.
— Все из-за дождя, и настроение портится. Тебе дать травы от головной боли?
— Нет, спасибо. У меня есть.
— Ладно. Тогда еще сегодня увидимся.
Компания удалилась.
«Трус, ты не смог им возразить! Ты ни на что не способен! Жалкий трус!» — Ник осыпал себя упреками. Он не знал, что ему делать.
Это был свободный день, и каждый занимался тем, чем считал нужным. Одни уходили пополнять запасы трав, необходимых для приготовления лекарств и отваров, другие занимались, третьи просто отдыхали, не думая ни о первом, ни о втором.
Ник относился к категории тех, кто не упускал ни одной возможности усовершенствовать свои знания. Почти все свободное время проводя в библиотеке, он искал забытые рецепты, старинные заклинания, составлял свои. Казалось, его стремление непоколебимо. Он все делал с завидным упорством и последовательностью, ему это давалось чрезвычайно легко. Но сегодня он бесцельно бродил по замку. Он хотел ее найти и одновременно не хотел, потому что не знал, что и как сказать.
День тянулся долго, как бесконечность. Серое беспросветное небо и не перестававший накрапывать дождь. В них терялось ощущение времени. Ник зашел в одну из незакрытых аудиторий и сел на парту. Он тупо уставился в одну точку на стене, в висках беспрестанно тикало. Ник долго сидел без мыслей, без желаний. Головная боль снова дала о себе знать. Вспомнив, что сегодня совсем не завтракал, он медленно встал и вышел из аудитории. В коридоре никого. Пройдя несколько метров, он остановился. «Я должен с ней сегодня поговорить» — твердо решил он и быстро зашагал вперед.
Но сегодня все было против него. Первым, кого он встретил на пути, был Эдирос. Под его левым глазом красовался огромнейший синяк сочного фиолетового цвета.
— Куда направляешься, бывший друг?
— Не твое дело! — бросил Ник.
— Ну, вот уже не мое. Что, идиотку эту ищешь? До чего ты дошел! На убогих стал обращать внимание!
— Еще одно слово и…
— Ну, что тогда?
— Ничего, — Ник внезапно схватил его за грудки и прижал к стене. — Выбирай выражения, а не то раскрашу так, что родная маменька не узнает, да ты сам не вспомнишь, кто это сделал. Ты знаешь, всякое случается, — речь оказалась убедительной. — Тебе ясно? Не слышу!
— Ясно, — выдавил Эдирос.
— И поменьше раскрывай свой поганый рот!
Ник пошел дальше. Приближалось время обеда. Ученики и маги постепенно стекались в столовую. Неожиданно среди этой толпы он увидел Айру. Но удача снова отвернулась от него. Он не успел подойти к ней, Саймир опередил его. Он схватил ее за руку и оттащил за угол. Ник осторожно подошел ближе, он не хотел, чтобы его заметили.
— Ты все-таки это сделала! — Саймир кричал шепотом.
— Значит, слух дошел уже до всех, — с усмешкой ответила она. — Быстро, однако!
— А до меня в последнюю очередь! Почему я узнаю от других? — он сдерживался изо всех сил. — Зачем ты это сделала? Что-то случилось? — у Ника перехватило дыхание. Если Айра расскажет об их разговоре… Он не боялся, что, узнав причину, Саймир набьет ему морду, он не хотел смотреть ему в глаза, не хотел оправдываться, а еще больше боялся сказать правду.
— Ничего не случилось. Просто раньше я никак не могла решиться…
— Но что ты будешь дальше делать? Куда пойдешь? Ты ведь не останешься в замке.
— Не останусь. Я пойду в Эримиру. Мне кажется, там мой дом.
— Надеюсь, ты все же передумаешь, — сказал Саймир. Он не знал, как ее сейчас переубедить, поэтому решил действовать аккуратнее. — Ладно, пошли, потом поговорим.
И они последовали за толпой.
Глава VII
Время бежало вперед и было безжалостно к тем, кто пытался его остановить. Прошла неделя, и началась другая. Один день сменялся другим, а замок продолжал жить привычной жизнью. Только теперь Айре казалось, что она смотрит на эту жизнь со стороны, и ей стало спокойней. В оставшиеся дни она прощалась со всем тем, что окружало ее долгие годы: с тем, что ненавидела и с тем, что любила. Она уже не увидит серые каменные стены замка, бесконечные коридоры, свою комнату, в которой она провела столько ночей, не сможет дотронуться до пожелтевших страниц старых книг, которые ей когда-то нравилось листать, и никогда не прочтет книгу Фемиана, о которой рассказывал профессор. Ей было жаль прощаться со своими учителями, мудрыми и строгими, и со своими друзьями. Она до сих пор считала Ника своим другом и понимала, что в их размолвке была ее доля вины, и ей не хотелось вот так с ним расставаться. Однако их последний разговор лишь еще раз напомнил, что он не смог простить. Айра боялась с ним заговорить, боялась услышать равнодушие в голосе «мол, иди, куда хочешь, только оставь меня в покое, мне нет до тебя дела». Ей хотелось оставить в памяти другой образ Ника.
