что они приближались хотя бы к одной десятой части понимания этой вещи, как таковой.

Слишком сложное понятие в теоретическом плане сразу представлялось другим, когда ты брал в руки оружие, которое соответствовало твоему пути. На самом деле ещё везло, если это было именно оружие, а если подходящая тебе концепция лежала вне плоскости оружия, то найти свой путь становилось гораздо сложнее.

Но мне повезло и я, в детстве перепробовав все возможные виды оружия, что хранилось в нашей семье, и избрал для себя копьё. Только с ним я чувствовал себя уверенно, и только оно было продолжением меня самого.

Да уж, а ведь я сам не заметил, как стал даже в мыслях ассоциировать себя с Сореном, будто это я прожил его жизнь. Похоже, процесс адаптации к этому миру стремительно растёт, и если так подумать, то в этом отчасти было виновато как раз копьё в моих руках.

Я ещё раз взглянул на великолепный образчик кузнечного искусства. Такое оружие нельзя было достать любому свободному практику, ведь его изготавливали из материалов, добытых в разломах.

Разломы для этого мира были и величайшей угрозой, и одновременно величайшим благом, ведь только при наличии сильного врага люди вынуждены были начать развиваться и достичь текущих успехов. Да и в этом мире принято говорить, что настоящий практик не может развиваться без вызова и самый простой вызов — это желание жить, когда на тебя несётся демон, который будет только рад тебя сожрать.

Я ещё раз провёл рукой по древку своего оружия, убрал копьё в кольцо и, довольный собой, лег спать. Утром, как и сказал Лионе, я намеревался перейти от теоретического изучения материала к практическому применению. Но в моём доме, несмотря на его размеры, было слишком мало места. Ну и проблема была в том, что мне необходимо повторить всё с нуля, а это могло вызвать слишком много ненужных вопросов. Поэтому я решил упражняться за городом, на какой-нибудь поляне или открытой площадке.

Проснулся я от яркого утреннего солнца, которое слепило мне глаза. Я нарочно оставил ставни открытыми, чтобы встать пораньше, ведь будильников в этом мире не было, а полагаться на собственное чувство времени я пока не научился. Наскоро умывшись и надев лёгкий льняной костюм, я почти бесшумно спустился вниз и уже взялся за ручку двери, как подскочил от неожиданности, услышав голос слуги:

— Доброе утро, молодой господин! Завтрак уже готов. Подать на террасу?

— Ты вообще спишь когда-нибудь? — я провёл рукой по лицу, стараясь не показывать, что меня его появление удивило.

— Конечно, сплю, — с важным видом кивнул парень. — Но обязанности для меня превыше всего.

— Но как ты узнал, что я встану на рассвете, а не проваляюсь до обеда, как раньше? — удивился я.

— Не знал. Просто я всегда готов услужить и быть вам полезным, молодой господин.

Я понял, что не стоит вмешиваться в заведённый порядок, поэтому лишь махнул рукой и вышел на крыльцо.

В отличие от личного слуги, стражника на воротах не было. Я отодвинул щеколду, выбрался на мощёную булыжником улицу и направился в сторону леса, виднеющегося вдали. Есть пока не хотелось, поэтому я просто проигнорировал приглашение слуги на завтрак, тем более, насколько помню, в лесу всегда можно что-то найти, да и не собирался я уходить далеко от города.

Время было раннее, краешек солнца только показался над домами, а трудолюбивые жители уже вовсю трудились. Кто-то подметал дорожку перед домом, кто-то раскладывал товар на прилавок, а кто-то вывел осла из загона и надевал на него сбрую, чтобы прицепить телегу.

Я старался быть вежливым и приветственно кивал каждому, чем вызывал у некоторых неподдельное удивление.

Да уж, Сорен обычно на простолюдинов не обращал внимания. Как и многие практики, он считал, что они недостаточно усердно трудятся и поэтому не пошли путём возвышения. Только вот было забавно, что он сам в такие моменты забывал, что застопорился на этом пути и кичиться здесь было нечем.

Так, неспешно осматриваясь по сторонам и проникая атмосферой этого мира, я добрался до леса, но пошёл не по дороге, по которой уже ехали несколько повозок, а зашагал по еле приметной тропе, что вела чуть в сторону от оживлённого тракта. Чем дальше я углублялся в лес, тем отчётливее слышал звук воды. Через пару десятков метров увидел небольшую реку, которая бежала между каменными плитами и обрушивалась с шумом вниз с двухметрового выступа.

Плиты местами покрывал мох и в щелях пробилась трава, но они были идеальны для того, чтобы потренироваться в повторении некоторых техник, которые мне достались вместе с памятью Сорена. Да, какое-то время можно было выживать просто на навыках его тренированного тела, но практики сильны именно своими духовными техниками и тем, как вплетают эту энергию в свои движения — этому так просто не научишься.

Я вытащил своё копьё из пространственного кольца, в очередной раз удивляясь самому процессу. Вот в моей руке ничего не было и вот она уже ощущает тяжесть оружия.

Невольно я залюбовался тем, как острие блестит на солнце, и сделал несколько пробных выпадов. Затем раскрутил копьё над головой, подскочил и с лёгкостью перелетел через реку на соседнюю плиту.

Я даже не заметил, как сделал это — тело в такой момент будто действовало само. А тут метра четыре, не меньше. И в этом была проблема — многие действия я делал просто интуитивно, либо тренированное тело помогало мне исполнить задуманное, но это всё было не осознанно. Необходимо продолжать тренироваться, чтобы понять, что действительно мне доступно и сделать это не просто воспоминаниями, а моими текущими навыками.

В попытке изучить свои пределы, я полностью отдался своим способностям и навыкам и сам не заметил, как отдалился от реки и оказался в глухой чаще. Просто в какой-то момент, помимо ударов копья в воздухе, я стал применять технику шагов, которая позволяла разорвать дистанцию с противником или, наоборот, неожиданно приблизиться к нему. Это пусть и тратило духовную энергию, но позволяло передвигаться на огромных скоростях.

— Фу-у-у-х, надо быть аккуратнее, а то нечаянно могу пересечь границу своей провинции, — произнёс я вслух, более внимательно осматриваясь по сторонам.

Я хотел убрать копьё в кольцо и пойти обратно к реке, как к единственному известному мне ориентиру в этом месте, но тут ощутил покалывание между лопаток, будто мне туда приставили лезвие меча. Я уже знал, что таким образом меня предупреждает моё чутье о возможной опасности.

Мне что-то угрожало, но я пока не видел, что