Он встает на колени, чтобы застегнуть молнию, и заметно расслабляется, как только мы оказываемся внутри. Когда Том оглядывается, я все еще лежу посреди плота, нарочито высунув язык, изображая мертвеца.

"О нет, придется делать искусственное дыхание! Что это значит? Ах да, раздавить человека повторно". Том бросается на меня сверху, наши спасательные жилеты создают ощущение, что мы в тех мягких борцовских костюмах, которые продают на ярмарках.

"Я жива! Жива!" — кричу я, и мы разражаемся хохотом, когда он скатывается с меня.

Мы лежим на спине и смотрим на остроконечную крышу, пока приходим в себя. Затем поворачиваем головы друг к другу, и на короткое мгновение оказаться наедине с собой в этой укромной капсуле становится захватывающе приятно.

"Итак, давай разбираться. Ты не любишь танцевать и не любишь плавать. Далее ты скажешь, что у тебя фобия лодок", — поддразниваю я.

"Раз уж ты об этом заговорила…"

"Том!"

"Я просто шучу".

Его глаза расширяются, и он резко отводит взгляд.

"Ты хоть читал описание вакансии, прежде чем прийти сюда?"

"Я хотел быть на воде, а не в ней!"

Вместо того чтобы вздремнуть в промежутке между обедом и возвращением в командный центр для дальнейших тренировок, мы с Томом отправляемся в спортзал, чтобы начать репетировать для шоу талантов. Мы выбрали песню "You're The One That I Want", потому что мы оба знаем ее достаточно хорошо, чтобы не беспокоиться о том, чтобы научиться синхронному пению за то короткое время, которое у нас есть.

Из-за того, что Том не очень любит танцевать, мы сосредоточились на том, чтобы сделать номер более характерным, используя лишь несколько базовых движений. Не стоит отрицать, что комедия дается ему естественно; он набрасывает кучу идей, которые помогут зарядить энергией наше выступление и определенно заставят людей посмеяться.

Как раз в тот момент, когда я в последний раз нажимаю "play" на колонке и поворачиваюсь к Тому, в зал входит Оскар в своей тренировочной экипировке. Опасения охватывают меня, и мне требуется все, чтобы отгородиться от него и допеть песню. Я действительно горжусь тем, что нам удалось сделать за такой короткий срок, так почему же мне не по себе от того, что на меня смотрят?

"Отлично выглядите, ребята!" — хвалит он, и я обнаруживаю, что внезапно перестала испытывать стеснение. Он буквально эксперт по этим персонажам, по этой песне, по всей этой рутине в целом, и мне страшно хочется знать, что он на самом деле думает о нашем выступлении. Если оно дерьмовое, то он этого не скажет.

"У тебя есть какие-нибудь рекомендации?" — спрашивает Том.

Возможно, было ошибкой рассказать ему об опыте Оскара: теперь он зациклен на том, чтобы произвести на него впечатление.

"Все очень хорошо. Вы оба прирожденные артисты — это очевидно".

"Но…"

Том настаивает, и мне хочется, чтобы он этого не делал. Я не уверена, что смогу выдержать критику, какой бы конструктивной она ни была.

"Бриолин" — это классика. Все ее знают", — заявляет Оскар.

"Почему бы не сделать что-то такое, чего никто не видел раньше? Ты должен знать лучше всех, Том, что лучшая комедия получается неожиданной".

"Вы можете проигнорировать мои слова, но в таких делах всегда лучше использовать свои самые сильные стороны".

Мы с Томом смотрим друг на друга в поисках какой-то уникальной идеи, но ничего не приходит на ум.

По крайней мере, пока.

Сегодняшнее вечернее мероприятие — викторина в пабе, которая станет приятным тонизирующим средством после того, как днем мы обсуждали различные темы, начиная от процедуры потери ребенка и заканчивая тем, что делать, если мы обнаружили умершего пассажира. Я думала, что это миф, что на круизных лайнерах есть морги, но нет, как оказалось это правда.

Потому что люди умирают на борту.

Достаточно часто, чтобы у них был морг.

Не проходит и минуты, как другие члены экипажа приветствуют нас с Оскаром, когда мы проходим по кораблю, называя его только по фамилии.

"Только не говорите мне, что это место только для фамилий, потому что я не уверена, что продержусь здесь долго", — простонала я.

"Почему? У тебя отличная фамилия".

Я презрительно скривила лицо.

"Ну уж нет, только я и, может быть, еще один или два человека", — уверяет он меня.

"Тебе нравится твоя фамилия?"

"У меня нет особого выбора".

Прежде чем я успеваю спросить почему, к нам подходит хрупкая женщина, прося помощи указать расположение ее активности.

"Ты не против подождать здесь?" — спрашивает Оскар. "Я скоро вернусь".

Они удаляются в ее темпе, а я инстинктивно начинаю похлопывать себя по карманам в поисках телефона, пока не вспоминаю, что он все еще заперт. Ненавижу этот рефлекс. Надеюсь, эта работа выбьет из меня эту привычку. Вместо этого я пользуюсь возможностью полюбоваться закатом через огромное окно рядом со мной. Здесь так красиво. Это лучше, чем любые сильно отредактированные снимки с хештегом «Золотой час», которые я могла бы увидеть на своем экране.

Я жду, кажется, целую вечность, прежде чем посмотреть на часы. Его нет уже десять минут, что кажется слишком долго для того, чтобы кого-то проводить. Я выдерживаю еще пять минут, но когда его все еще не видно, начинаю думать, не перепутала ли я "подожди здесь" с "встретимся там". Может быть, на обратном пути его застали за помощью кому-то еще. Может, женщина споткнулась, и он везет ее в медицинский центр. А может, она внезапно умерла.

Очевидно, здесь это не исключено, и я представляю, как держусь за мускулистую руку Оскара для поддержки. Не исключено, что я сошла с ума.

Натренировавшись действовать в подобных ситуациях и ожидая худшего, я решаю следовать в том направлении, в котором они ушли, и выхожу через стеклянную дверь к бассейну в передней части корабля.

Здесь гораздо тише, чем на прошлой вечеринке, хотя по-прежнему довольно оживленно.

"Оскар?" — робко зову я. Прочищаю горло и пытаюсь снова, а потом еще раз, как будто вызываю "Кровавую Мэри" в зеркалах девчачьих туалетов в школе.

Из ниоткуда рой членов экипажа бросается ко мне и начинает выглядывать из-за края корабля.

"Где они?" — срочно спрашивает меня один из членов экипажа.

"Я не знаю, я ищу его".

Кто-то хватает спасательный круг с борта судна, не отрывая взгляда от воды.

Что происходит?

"Откуда он упал?"

Я застываю в замешательстве и страхе. Это была не Мэри, которую я вызвала, а чертова армия. Все отчаянно обыскивают что-то внизу. Кто-то бежит к аварийному телефону на стене позади меня, чуть не столкнувшись с Оскаром,