её и берегло осталось где-то там, в начале этой дороги, по которой они сейчас ехали, а что ожидало в конце пути она не знала. С потерянным видом она посмотрела на Власту, а потом, неожиданно для себя, разревевшись, уткнулась лицом в юбку волшебницы. Та с понимающей улыбкой смотрела на плачущую принцессу и легко поглаживала её по плечам и спине. Власта не пыталась успокоить девушку и та, выплакавшись всласть, наконец, затихла и ещё какое-то время просидела, уткнувшись в колени спутницы изредка благодарно всхлипывая. Когда она пришла в себя и, смущённо улыбаясь, попыталась сбивчиво объясниться и извиниться, волшебница отмела весь бессвязный лепет одним движением руки, и, насмешливо подмигнув, добавила:

– Ладно, ладно! Юбку мне всю замочила, так хоть давай прокатимся верхом. Я уже лет триста в седле не сидела. Проверить надо, не забыла ли ещё, как это делается. Так что быстренько, разоблачайся, и поехали.

Девушка счастливо улыбнулась. Вся горечь, растворившись в слезах, исчезла. Вновь она была уверена, что ничего с ней случиться не может. Потому-то она торопливо затеребила крючки юбки, торопясь её снять и, искоса наблюдая, как Власта неторопливо скинула тяжёлую мантию и осталась в темно-синем костюме для верховой езды. Через пару минут они выбрались из остановившейся кареты и легко вскочили в сёдла. Ещё минута и они понеслись на перегонки в голову колонны. Гориас и Эохайд услышав бешеный перестук копыт, придержали своих скакунов и оглянулись. Каково же было их удивление, когда рядом с Этайн они обнаружили роскошную красавицу с огненно рыжими волосами, которые кокетливо выбивались из-под небольшой шапочки украшенной перьями и крупным жемчугом. Юноши недоуменно уставились на незнакомку. Они никак не могли понять, каким образом прозевали присутствие такой женщины во дворце, а тем более её присоединение к свите. Власта сделала принцессе предостерегающий знак, и, очень скоро, молодым людям стало казаться странным, что они не знали свою прелестную спутницу. Фата, как она представилась принцам, была самой очаровательной и остроумной собеседницей, какую они себе могли представить. На привале и перед сном обсуждая, её юноши, пришли к выводу, что если бы не разница в возрасте, то они могли бы влюбиться в эту странную красавицу по самые уши.

– А как же Этайн? – насмешливо поддразнил друга принц.

– Этайн, – печально повторил Гориас, – знаешь, она такая особенная, но мне кажется, что она не хочет, чтобы у нас было что-то. Она как луна, такая же красивая и отстранённая.

– Дружище, – Эохайд потрепал его по плечу, и завертелся под одеялом, пытаясь устроиться поуютней, – ей всего четырнадцать. Кто знает, что будет через два года.

– Через два года, она будет волшебницей. И что ей придет в голову никто не знает. Но я знаю только то, что если она решит остаться на Эмайн-Махи, то я тоже отправлюсь туда.

– С ума сошёл! – принц подскочил на месте, – Ты что, рискнешь пройти обучение?

– А почему нет? – вопросом на вопрос ответил княжич. – Ты хочешь сказать, что у меня нет способностей?

– Если верить Вакиньяну, то они у тебя есть, причём весьма не плохие.

– Ну вот. Почему бы мне не стать магом.

– Ох, – протянул Эохайд, – и все это ради девчонки?

– Не совсем, – Гориас смотрел на звезды, – я второй сын, мой старший брат наследник. Я вроде как лишний. Этайн же мечтает стать волшебницей, если я стану магом – у меня будет шанс.

– Пожалуй, – лениво протянул принц, – завидую, честное слово. У меня всё проще. Меч меня не отметил, способности более чем средние, спасибо хоть память хорошая, престол мне не светит, одна дорога – выгодно жениться…

– Ты имеешь в виду принцессу Нею?

– Почему бы нет, – молодой человек тихо вздохнул, – только так я смогу встать на ноги и получить корону. Нея одна у отца. Она красивая и умная, думаю это хорошие предпосылки к удачному браку.

– А любовь?

– Одно другому не помеха. Если повезёт, то я в неё влюблюсь, если же нет, то, прости, но что далеко ходить за примером – твой отец…

Гориас помолчал, затем ровно ответил:

– Это ещё одна причина, по которой я хочу остаться в школе магов. Отец любит леди Миду, что тут можно сделать, её дети его законные потомки, он всех признал. Бастардами они не считаются. Если что-то случиться с моим братом, а его жена не успеет ему родить сына, то мой младшенький братец имеет гораздо больше шансов принять княжеский венец. Я уже с этим смирился. Сам знаешь, наш венец не примет самозванца. Если отец назначит не меня, то это всё. Зачем портить ему и его леди нервы.

– Не думаю, что он отстранит тебя. Князь всех вас любит одинаково.

– Да, конечно, но тут есть маленькое «но», это дети от любимой женщины.

– Слушай, – принц сел, – а что твоя мать? Как она это терпит?

– Мать, – Гориас поморщился, – как будто не знаешь. Во-первых: она сама крутит с этим, с лордом с Севера. Тот уже десять лет к себе не возвращается, его король даже штраф на него наложил, а ему хоть бы что. Заплатил и живёт здесь. Во-вторых: твой отец исключение, почти при всех дворах то же самое. Боюсь, что и у тебя так получится, если ты на Нее женишься.

– Давай-ка спать, – смущённо предложил Эохайд и натянул на голову одеяло.

Он с тоской вспомнил дочку графа и графини Ово. Всем хороша была бы партия. И графство Амра было достаточно большим и богатым, и граф Никс был умным человеком, но всё упиралось в то, что существовало сомнение в законности молодой графини. Супруга графа, прекрасная графиня Парика была одной из самых обольстительных женщин на материке. Но, как говорили, и поведение графини это подтверждало, что она не отказывала ни одному из понравившихся ей молодых мужчин. И, хотя её муж признал ребенка, но люди, не особо скрываясь, громко называли настоящим отцом одного из баронов графства. Всё это не помешало бы браку, если бы он был сыном какого-нибудь барона или графа, да даже королевским, но не старшим, а третьим - четвёртым. А так. Эохайд даже заикнуться не рискнул, тем более что отец был доволен его романом с принцессой Неей. К тому же принцу очень надоело быть