В Благовещенске далеком

Вспоминайте обо мне…

Глава VI

– Согласитесь, Петр Александрович, весьма досадно, что девицы нынче не оставляют на память женихам более подробных посвящений! В моде загадочность, недосказанность, намеки, маневры словами и молчанием, позами и жестами. Не любовь, а война просто! Нет чтобы написать: «Милый моему сердцу Николай Павлович Александров из Тарусского уезда Калужской губернии! Не забывайте юную девицу Надежду Ивановну Сироткину, что живет в соседней с вами усадьбе Сафьяново»! Вот тогда мы бы знали уже намного больше, чем сейчас! М-м-м, как вам угощение? – Мышецкий вилкой ковырнул рака и с хрустом отделил его большую красную клешню.

Завсегдатаи трактира, перешептываясь, с интересом посматривали на двух чужаков, сидящих за «тем самым» столом, где несколькими ночами ранее ужинали ныне мертвый поручик со своим спутником.

– Благодарю, очень недурно! Некая неизвестная нам Надежда Ивановна, боюсь, не получала рекомендаций и циркуляров на этот счет, иначе она не преминула бы ими воспользоваться. Однако все же эта особа, которую мы не имеем чести знать, сама того не подозревая, оказала нам неоценимую помощь, – Азаревич ухмыльнулся и наполнил два хрустальных бокала светлым пивом.

Мышецкий покрутил свой бокал, задумчиво рассматривая янтарный напиток в свете свечи:

– Я все думаю о нашем поручике: не так давно он сидел здесь же, пил вино, играл в карты, наверное, замышлял что-то в своем будущем, чем-то увлекался, кого-то любил, чем-то дышал, наконец! Был человек и вдруг нет, и даже от имени его не осталось и следа. И ни родных, ни близких его не найти, и даже помянуть его некому. Вот только нам, совершенно чужим ему людям. И остался от него лишь мешок из кожи да костей, да и тот с каждым часом все больше по швам расползается. Хрупок человек, ничтожен, а все туда же – царь природы! Покоритель мира! Как бы зазнайство человечества однажды его же и не сгубило…

Выпили, не чокаясь.

– Как вы думаете, Алексей Васильевич, – спросил Азаревич, – это наш след?

– Может, да, а может, и нет. Нужно попробовать размотать эту ниточку. Это единственное, что пока нам остается. Если этот путь окажется ложным, то останется только ждать следующего самоубийства какой-нибудь очередной актрисы перед очередной премьерой. А вот если нет, то возможно взять нашего зверя до следующего трагического эпизода. Нужно, нужно ехать в Благовещенск!

– Но что делать в Благовещенске без имени, под которым теперь прячется наш неприятель?

– Имя мы, конечно, будем искать. Я распорядился, чтобы для опознания сделали несколько фотографических снимков лица и тела погибшего. Постараемся выяснить, кем на самом деле был этот поручик. Однако вряд ли девица, которой он перестанет отвечать на письма, пойдет в полицию. Родители, если они живы и ждут от него весточки, тоже хватятся не скоро. Кто-то из знакомых в Благовещенске, кто узнал бы вновь прибывшего офицера в лицо, заподозрил неладное и обратился бы туда, куда следует? Нет, это слишком уж хорошо, чтобы стать правдой! Возить антрепренера театра уже бесполезно: для него все военные теперь на одно лицо. У вас он стушевался, мне тоже не смог дать никакого внятного ответа, да и сам вдобавок чуть не рухнул в обморок. А время идет, и память его не проясняется, а воображение лишь дорисовывает недостающие подробности, запомнить которые при мимолетной встрече просто невозможно.

Он вздохнул и замолчал.

Половой принес большой поднос и поставил на стол блюдо с телячьими почками в сметане, глиняную миску с солеными грибами и миниатюрную расписную тарелочку с диковинными французскими корнишонами.

Мышецкий взял со стола салфетку:

– Мой бог, какие деликатесы! Я, откровенно говоря, иногда удивляюсь собственному чувству голода или ознобу, если промочу ноги; мне кажется, что мне проще считать себя чем-то вроде арифмометра, который нужно только вовремя чистить да смазывать.

Он заправил салфетку за воротник и продолжил:

– Ну да мы не об этом! С очевидцами нам не повезло. Хотя, надо признаться, я никогда не делаю ставку на очевидцев. Память человеческая дорисовывает события так изящно и причудливо, что человек сам никогда не знает, что он действительно видел, а что ему просто показалось. Особенно в случае, если приходится вспоминать о вещах, на которые не обращаешь внимания осознанно. Если мы с вами, Петр Александрович, пройдем отсюда, от трактира до полицейского участка, а потом опишем нашу прогулку со всеми подробностями на бумаге, то это будут два совершенно непохожих друг на друга рассказа. А если мы сделаем это через неделю? Да что тут говорить…

– Согласен. Антрепренер мне скорее будет обузой, да и его появление в городе, если мы все же на верном пути, может спугнуть нужную нам фигуру. Итак, в Благовещенск я еду один.

– Почему один? Я намерен дать вам ординарца. Как вам наш сверхштатный околоточный надзиратель Пятаков? Он давно у меня на примете.

– В деле он хорош. Мне может понадобиться его помощь, не исключено, что даже оружием. Да и лишние глаза и уши совсем не помешают.

– Именно. Я думаю, вам стоит прибыть в Благовещенск одновременно, но не вместе. Я похлопочу, чтобы его разместили у местного армейского начальства. Пусть он изучит документы, выяснит, кто и когда прибыл в полк, где служил до этого – в общем, поищет там. Вас же нужно будет устроить на постой вместе с подозреваемыми – с теми, кто прибудет в расположение части позже девятого-десятого октября, и кого в полку знать не будут. Полагаю, одним подозреваемым мы не обойдемся.

– Я попрошу мне тоже выправить документы поручика. Я, конечно, постарше буду, не совсем мне этот чин по возрасту, ну да военная карьера может изобиловать и не такими пируэтами. Никого это удивить не должно.

– Хорошо, – Мышецкий наблюдал, как пенная струя вновь наполняет его бокал. – Но тут у вас сложность другого рода будет…

Азаревич поднял на прокурора вопросительный взгляд.

– Я хотел бы с вами обстоятельно поговорить о некоторых особенностях нашего дела, – продолжил тот. – Вы ищете и находите преступников: воров, убийц, вот таких изуверов, как наш нынешний противник. Но сейчас перед вами встанет необычная и очень сложная задача. Для того, чтобы поймать преступника, вам очень нужно будет найти его жертву. Будущую жертву. Именно в этом будет заключаться успех нашего предприятия. Узнаем жертву – успеем предотвратить преступление, остановить и поймать подлеца с поличным. Я это дело сейчас вижу именно так.

– Такого мне делать еще не