Шрифт:
Закладка:
Ни у кого, кроме него, не возникает вопроса. Самое обычное дело – Бубосарский и Пиногриджов.
Платон Степанович на минуту закрыл глаза и снова открыл. Ольга представлялась ему необыкновенной, смелой женщиной, шедшей на шаг впереди своего времени. Она все понимала, но не все смела сказать. По всей видимости, в браке ее дух истомился, душа иссохла. Она лелеяла грандиозные замыслы. И вот на самом взлете ее жизнь оборвалась.
О чем же мог быть роман?
Алевтина
Когда Смородина выходил из особняка, чтобы поехать домой, он увидел Алевтину, которая несла в дом какую-то коробку. В этот миг ее пластика показалась Смородине инопланетной, жирафьей. Как будто она была откуда-то не отсюда. Вениамин прокомментировал:
– Все последние дни ее отец скандалит, называет ее гулящей. Мы ему сделали внушение, он теперь молчит. Мерзкий тип.
Тонкая девочка, ни грамма косметики. Она была одета чуть ли не в мужскую одежду, заношенную, как будто с чужого плеча. Смородина отметил сутулость и страх, который от нее исходил, как будто она постоянно ожидала удара. А стрижка у нее была неожиданно стильная. Светло-русые волосы были пострижены в красивое каре: длинное спереди и короткое сзади, с длинной челкой. Как будто она носила парик.
– Аля, подойди. Это Платон Степанович. Когда он будет тебя опрашивать, ты должна будешь все ему рассказать.
Алевтина кивнула. Она выглядела уставшей.
Александр
Александр родился хилым мальчиком. Его дед под- визался в сфере общепита. На хлебе, который он добывал, помещались масло и икра, квартиры и машины. Дед любил повторять, что при любом строе лучше находиться подальше от власти и поближе к кухне. Его внук жил в просторной квартире и учился в хорошей школе. Но в школу нужно было идти через двор, а во дворе Сашу били гопники. Ему стыдно было рассказывать об этом дома, поэтому он глотал слезы и терпел, когда у него отнимали карманные деньги.
Тогда он клялся отомстить. И, в отличие от миллионов других, таких же пострадавших, у него это получилось. В прямом смысле слова. Воспользовавшись дедушкиными связями, молодой Саша рванул к тому месту, от которого основатель могущества его семьи советовал держаться подальше. Система его приняла. Мускулы здесь не играли никакой роли. Система отбраковывала чужих, но была щедра к своим. Саша ей подошел. В сорок три года он стал человеком, к которому ходили на поклон. Найти былых обидчиков не составило труда. Один из них ожидаемо работал охранником в продуктовом магазине. Раннее облысение, выпученные глаза, обиженное выражение лица. Таким ли он был в пятнадцать? Нет, в куче таких же агрессивных подростков он был бойцом. В Древнем Риме его взяли бы в армию, но ХХ век отбил у него амбиции, изнасиловал мозг телевизором и посадил в домашних тапочках стеречь чужие сумки. Александр побрезговал явиться лично, каждого из бывших королей улицы «случайно» избили до переломов его подчиненные.
Простить? Ну, пусть они его и прощают.
«Не бывает наказания без вины» – это был символ веры Александра. Добрый бог, в которого верил дедушка, устроил так, что подворотню нельзя было обойти. А богиня, которой он теперь служил, дала ему силу. Силу, которая могла преломить все.
Все, кроме женского сердца.
Александр женился рано, выбрав вторую половину по принципу «остальные еще хуже». Он чувствовал, что вокруг него должны быть люди верные и в чем-либо уступающие ему. Потому что иначе зачем он им? Супруга родила четверых сыновей. Выросшие дети зависели от Александра и одновременно презирали его за взгляды и род занятий. Александр не пресекал эти чувства, просто поощрял зависимость. Желания общаться с ними у него не было. Он требовал только семейного сбора один раз в год для подтверждения его статуса патриарха. Супруга давно жила в другом городе в большом доме, сажала цветы и его не беспокоила.
У него, конечно, были любовницы. Красивые, яркие, лживые. Но однажды его переломало. Он сам не понял, что такого было в той женщине. То есть он продолжал руководить, дергать за ниточки созданной им паутины, он продолжал богатеть. Но как будто у него внутри разбили лампочку. Он умел очень хорошо расставаться с женщинами, дарил им крупные подарки, демонстрируя таким образом свое могущество. Но до нее он избегал женщин, которые не нуждаются. Особенно умных.
И вот надо было ему один раз нарушить свое правило.
Она была в самом расцвете сил, а ему было 53. В принципе, к тому моменту Александр уже утратил интерес к сексу. Не способность им заниматься, нет. Интерес. И тут его как будто подменили. Ему захотелось ей понравиться. Что-то было в ее запахе. Когда она исчезла, от злости и беспомощности Александр начал изучать, что такое любовь с научной точки зрения. Читал антропологов, нейрофизиологов. До психологов не снизошел – презрение к гуманитарному знанию у него, как и у всех, кто сталкивался с системой, было в метаболизме. И оказалось, вы подумайте, что от личных качеств влюбленного тут ничего не зависит. Всем управлял набор случайностей. Воспоминания детства, представление об уюте, страхи и мечты. Ты мог быть без пяти минут терминатором, но понюхать человека – и обомлеть.
Иногда Александр, перед тем как уснуть, подолгу лежал и думал. Пару раз ему случалось даже глотать слезы, как тогда в детстве. Она как будто отняла карманные деньги, не подумав, что человек останется голодным.
Он же не мог переломать ей кости? Или мог?
После этого он, конечно, никаких романов не заводил. Функциональные встречи – да, случались, но они не приносили облегчения. Он хотел, чтобы его любили. Противная, микроскопическая часть его психики не хотела подчиняться разуму, порядку. По ночам эта женщина брала власть в свои руки и не давала спать, бередила душу, вызывала тоску по ласке. Он хотел даже удочерить какую-нибудь сироту из детдома, чтобы хоть кто-то любил его, но испугался, что люди догадаются о его уязвимости.
После этого он начал покупать живопись.
Алена
Алена Смородина ‒ очень умная, элегантная женщина ‒ была математиком по образованию и зарабатывала как финансовый консультант. Зарабатывала она прекрасно, едва ли не больше мужа. Алена вообще была не из тех женщин, которым можно объяснить, что «надо замуж»,
