Шрифт:
Закладка:
Не было написано ни одного негативного слова.
Но мы знали, что всё изменится. И оно изменилось.
А потом снова изменилось. О, как всё изменилось.
Истории накатывали, как волны на пляж. Сначала мусорный хит от биографа па, который сказал, что я закатил истерику перед свадьбой. Затем художественное произведение о том, как Мег тиранит сотрудников, гоняет их, совершает непростительный грех, отправляя электронные письма рано утром. (Она просто рано встала, пытаясь оставаться на связи с друзьями в Америке — она не ожидала мгновенного ответа.) Также говорили, что она заставила уволиться одну помощницу; на самом деле просьба уволиться поступила от отдела кадров Дворца — после того, как мы предъявили доказательства того, что она использовала должность при Мег для извлечения личной выгоды. Но, поскольку мы не могли публично озвучивать причины ухода помощницы, пустоту заполнили слухи. Во многих отношениях это было реальным началом всех проблем. Вскоре во всех газетах начал проявляться истории о «сложной в общении герцогине».
Затем в одном из таблоидов появилась статья о тиаре. В ней говорилось, что Мег якобы потребовала определённую тиару, которая принадлежала мамочке, а после отказа королевы якобы я закатил истерику: Меган всегда получает то, что хочет!
Добивающим ударом стала научно-фантастическая статья, опубликованная спустя несколько дней королевской корреспонденткой, с описанием «усиливающейся холодности» (Боже милостивый!) в отношениях между Кейт и Мег, а также с утверждением, что, согласно «двум источникам», Мег довела Кейт до слёз из-за платьев подружек невесты.
От этой конкретной корреспондентки меня всегда тошнило. Она всегда и всё перевирала! Но сейчас она зашла уже слишком далеко.
Я прочитал эту историю, не веря своим глазам. Мег не делала этого! Она по-прежнему ничего не читала. Однако она услышала об этом, поскольку тогда это было единственное, что обсуждалось британцами на протяжении последующих 24 часов, и пока я жив, я никогда не забуду тон её голоса, когда она, заглянув мне в глаза, спросила меня:
Хаз, она плакала из-за меня? ОНА плакала из-за меня?
57
Мы организовали вторую встречу на высшем уровне с Вилли и Кейт.
В этот раз — на нашей территории.
10 декабря 2018 года. Ранний вечер.
Мы собрались в нашей маленькой передней пристройке, и на этот раз не было никакой светской беседы: Кейт сразу же перешла к действиям, признав, что истории в газетах о том, как Мег заставила её плакать, были полной ложью. Я знаю, Меган, что это ты плакала из-за меня!
Я вздохнул. Отличное начало, подумал я.
Мег приняла извинения, но захотела узнать, почему же это было опубликовано в газетах и что было сделано для исправления ситуации. Другими словами: Почему ваш офис не заступается за меня? Почему они не позвонили этой мегере-автору и не потребовали от неё опровержения?
Кейт смутилась и не ответила, но вмешался Вилли, приведя ряд убедительных доводов, однако я уже знал правду. Никто во Дворце не мог позвонить этой корреспондентке, потому что это неизбежно вызвало бы реакцию: Хорошо, если опубликованное неверно, то как всё было на самом деле? Что же на самом деле произошло между герцогинями? Но эта дверь никогда не должна открыться, чтобы не поставить будущую королеву в неловкое положение.
Монархию нужно защищать всегда и любой ценой.
Мы перешли от того, что делать с этой историей, к тому, откуда она взялась. Кто мог подложить такую свинью? Кто вообще мог позволить просочиться такому в прессу? Кто?
Мы гадали и гадали. Список подозреваемых сокращался на глазах.
Наконец, наконец, Вилли откинулся назад и признал, что (хм), пока мы были в турне по Австралии, они с Кейт пошли отужинать с па и Камиллой... и застенчиво признался, что, увы, он сам мог проговориться, что между нашими парами произошла размолвка...
Я закрыл лицо рукой. Мег застыла. Воцарилось напряжённое молчание.
Итак, теперь мы все знали.
Я сказал Вилли: Ты... ну ты же… чем ты думал…
Он кивнул. Он знал.
Вновь повисло молчание.
Им пора было уходить.
58
История продолжалась. Всё шло одно за другим. Временами я думал о г-не Марстоне, беспрерывно звонящем в свой безумный колокольчик.
Как можно было забыть про поток статей на первых полосах газет, выставляющих Мег единолично ответственной за конец света? Например, её «поймали» за поеданием тоста с авокадо, и авторы множества публикаций, задыхаясь от волнения, поясняли, что сбор урожая авокадо ускоряет уничтожение тропических лесов, дестабилизирует развивающиеся страны и содействует финансированию государственного терроризма. Конечно, те же самые СМИ недавно падали в обморок от любви Кейт к авокадо (О, как же сияет от авокадо кожа Кейт!).
Стоит отметить, как примерно в это же время начал меняться посыл каждой публикации. Речь уже шла не о конфликте двух женщин, двух герцогинь или даже двух семей. Теперь говорилось о том, что один человек, являясь ведьмой, вынуждал всех бежать от неё, и этим человеком была моя жена. И этот посыл формировался прессой при явном содействии людей из Дворца.
Кого-то, у кого был зуб на Мег.
Сначала писали: «Гадость! У Мег видна бретелька бюстгальтера (какой позор)!»
На следующий день: «Ужас, что за платье на ней (какая же она ужасная!)»
Ещё на следующий день: «Боже, спаси нас! У неё на ногтях чёрный лак (Меган — гот)!». Затем: «О Господи, она до сих пор не умеете делать реверанс (Меган-американка)!»
Затем: «Ну и ну! Она снова сама закрыла дверь машины (какая же она наглая)!»
59
Мы арендовали дом в графстве Оксфордшир. Это было просто место, куда можно было время от времени убегать от этой круговерти, а также — из Нотт Котт, очаровательного, но слишком маленького для нас. Давящего нам на головы.
Однажды нам там стало так плохо, что мне пришлось позвонить бабуле. Я сказал ей, что нам нужно новое жилье. Я объяснил ей, что Вилли и Кейт не просто переросли Нотт Котт, а сбежали оттуда, учитывая все требующиеся ремонтные работы и нехватку места, а теперь и мы оказались в той же ситуации. С двумя буйными собаками... и с ребёнком на подходе…
Я сказал, что мы обсуждали с Дворцом ситуацию с жильем, и нам предложили несколько домов, каждый из которых, по нашему мнению, был слишком роскошным. Слишком шикарным. И слишком дорогим для ремонта.
Бабуля поразмышляла на эту
