Шрифт:
Закладка:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
С Асквитом мне пришлось встречаться часто, мы и теперь связаны общей работой в Объединенном силицитовом институте. Я узнал о нем много, но узнать его до конца, понять его, кажется, просто немыслимо. Только что принятое решение через несколько времени может быть им перевернуто до неузнаваемости, данное слово с невероятной легкостью взято обратно, и вместе с тем почти всегда он как-то выходил сухим из воды, а нередко оказывался прав. Так было и тогда, в Макими.
Утром я постучал в номер к Асквиту, собираясь пригласить его вместе поехать на заседание комитета. В номере Асквита не оказалось. Я спустился в вестибюль к администратору, и там мне сказали, что профессор Асквит ночью выехал в Пога. Я был взбешен. Казалось, уже надо было привыкнуть к поступкам этого человека, но я не умел. Не мог себе представить, как появлюсь на заседании, что скажу членам комитета.
Уже внизу, у машины, меня нагнал служащий отеля и вручил записку от Асквита:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
«Господин Курбатов!
Не считаю нужным терять время на заседания, памятуя, что каждое дело надо делать хорошо, если нельзя не делать вовсе.
Заседайте без меня. За это время я сделаю все необходимое в Пога.
Телеграмму вы получите не позднее чем в 10:30 утра.
Еще раз спасибо за имшеу.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
В десять часов утра в комитете стало известно о начале артиллерийского обстрела наступающей плазмы, предпринятого в Западном Паутоо.
В 10:30 радиостанцией Пога было передано правительственное сообщение об эвакуации всего населения из долины Матуана.
В 10:35 пришла телеграмма от Асквита.
Мы вздохнули с облегчением.
С этого момента наметился перелом. В комитете, конечно, прекрасно понимали, что борьба предстоит длительная, будет нелегкой, но теперь уверенность в победе крепла с каждым часом.
В конце февраля состоялось решение ООН о создании Международной комиссии по борьбе с силициевой опасностью. Комиссия была представлена многими странами. От Восточного Паутоо в нее входили доктор Ямш и Юсгор, от Западного — Асквит, от СССР — профессор Мурзаров и я. Комиссия сразу же приняла ряд деловых и конкретных решений. Входившие в нее ученые от Канады, Бельгии, Индии и США очень быстро и объективно оценили создавшееся положение, споры теперь возникали сравнительно редко, и, самое главное, все единодушно считали необходимым как можно шире применять генераторы.
Ленинградцы нас не подвели. Четыре красавца были закончены за неделю, как и обещали рабочие опытного завода. Теперь уже пять генераторов были у нас на вооружении. Облучение шло круглосуточно, по всему фронту, однако и этого было мало. Наибольшая опасность архипелагу грозила с западных склонов Канатура. Недостаточно было приостановить нашествие только в Восточном Паутоо, необходимо было ликвидировать его повсеместно, а для этого надо было заставить правительство Западного Паутоо принять решение о допуске туда наших вертолетов с генераторами.
Вот здесь-то и сыграла свою роль Международная комиссия. Ее заседания были перенесены в Пога, продемонстрированы успехи борьбы с плазмой при помощи наших генераторов, показано, что буйная силициевая пена практически уже укрощена на территории Восточного Паутоо. Правительству Западного Паутоо пришлось согласиться с мнением Международной комиссии и разрешить «вторжение» наших вертолетов.
Помню первые атаки, произведенные нами над чужой территорией. Здесь обстановка была посложнее, чем в Восточном Паутоо. Не блокированная как следует дымками туароке, не облученная генераторами, разбросанная взрывами снарядов, силициевая плазма разгулялась вовсю, захватив колоссальные площади. Долина Матуана была практически вся выжжена. Лишенная влаги, испепеляемая солнцем, из цветущей, обильно плодоносящей она за две недели превратилась в пожелтевшую, покинутую людьми и животными пустыню. Трудно сказать, каков был бы исход сражения, если бы не подоспело еще несколько генераторов. Методично, квадрат за квадратом, мы облучали те места, где все живое сжирала ненасытная пена. Сжирала она, впрочем, не только живое. Растения служили ей лакомой приправой, не то витаминами, не то ферментами, необходимыми для успешного развития. Поглощала она все: латеритовые земли, базальт и гнейс, кирпичи и глину, бетон и гранит. В тех местах, где в породах было велико содержание марганца или вольфрама, силициевое живое вещество пировало особенно охотно. Это было установлено позже, когда человек не только обуздал плазму, но и использовал ее свойства для целей утилитарных.
К середине марта практически вся территория Западного Паутоо, захваченная силициевой плазмой, была обезврежена, взорваны образованные ею заторы и вода пошла к полям и плантациям.
А вертолеты все еще продолжали прочесывать пенные нагромождения. Считалось необходимым не прекращать облучение по крайней мере в течение месяца, чтобы исключить какую бы то ни было возможность нового наступления, новой вспышки деятельности уж слишком активного живого вещества. Капля плазмы могла затаиться где-то в расщелине, под корнями, в труднодоступных местах, и «эпидемия» неизбежно началась бы вновь. Обезвреживание продолжалось повсеместно — в обеих частях Паутоо. К этому времени все вертолеты с установленными на них генераторами имели достаточное количество обученных нами людей.
Работая над этими записками, я обращался к самым различным документам, помогавшим мне уточнить, как именно происходили те или иные события, восстановить забытое или узнать о том, чему я не являлся свидетелем. Поднял я и протоколы Международной комиссии, работавшей в те дни. Теперь эти протоколы показались особенно любопытными. Из них было видно, как менялся облик самой комиссии. Когда шла борьба с плазмой и все силы были брошены в наступление, решения принимались быстро, разногласий между членами комиссии, как правило, не возникало, протоколы писались лаконично, деловито и выпускались в свет оперативно. Но как только положение стабилизировалось, дебаты стали длительными, нудными, а решения расплывчатыми и по многим вопросам далеко не единодушными. Еще не была закончена повсеместная ликвидация нашествия плазмы на Паутоо, а уже началось обсуждение вопроса о необходимости соблюдения самых тщательных мер предосторожности при освоении силициевой жизни для нужд человека. Представитель Бельгии доктор Дювьезар, возглавлявший комиссию, начал с того, что предложил принять решение о безусловном и немедленном запрещении применять силициевую плазму.
Предложение доктора Дювьезара не получило поддержки, но представитель Индии потребовал установить самый строгий контроль за применением плазмы. Делегат метрополии Западного Паутоо охотно подхватил это предложение, настаивая на допуске специальных наблюдателей на все без исключения предприятия, где исследуется или применяется силициевая плазма.
Профессор Мурзаров в свою очередь поставил вопрос о необходимости контроля над работами с силициевыми зародышами, подчеркивая, что трудно предусмотреть, какие последствия может
