сатрапий или провинций. Царский путь из Сард в Сузы описан подробно[68]. Его протяженность составляла 450 парасангов или 13 500 стадиев (1 парасанг = 30 стадиям), или 90 дней (по 150 стадиев в день). Стоянки включены в подсчеты. Расстояние от Эфеса в Сарды составляет 540 стадиев. Поэтому общее расстояние от «Эллинского моря» до столицы составляло 14 040 стадиев, или 93 дня. Описание Геродота содержит различные ошибки, но в том виде, в каком оно представлено, оно предполагает существование царского пути, который пересекает всю империю и поделен на отрезки. Это подразумевает, что тогда уже существовала в том или ином виде почтовая служба; более того, без такой службы правительство огромной страны, ограниченное официальными функциями и «шпионажем и разведкой», было бы бесполезно. Дорога, описанная Геродотом, гораздо длиннее и извилистее, чем можно себе представить, отчасти потому, что ее проложили поверх более древних (хеттских) дорог.

Описание Индии, самой дальней сатрапии империи, Геродот приводит с чужих слов. Его описание доходит только до Инда и весьма неполно. Однако оно очень любопытно, поскольку он первым описал Индию в литературе на греческом языке. Наверное, самый большой интерес представляет первое упоминание хлопка. В Индии, пишет Геродот, «плоды дикорастущих деревьев дают… шерсть, по красоте и прочности выше овечьей шерсти. Одежды индийцев [в армии Ксеркса] изготовляются из этой древесной шерсти» [69].

Однако величайшую славу Геродота составляет описание представителей различных народов, их обычаев и обрядов. Даже если его нельзя назвать отцом истории, он явно был отцом этнологии. Главная ценность его описания – этнологическая, ибо, учитывая его источники информации (непосредственные наблюдения, устные предания), вероятность ошибки в этой области гораздо ниже, чем при записи древних исторических событий или сложных географических явлений (например, общие схемы расположения рек и гор). Рассказывая о варварах, Геродот отдельно пишет о том, какую они ели пищу, упоминает об их браках и прочих сексуальных обычаях, о том, из чего они строят жилища, об их языке и религии. Лучший пример этнологического описания связан со скифами, которые жили к северу от Черного моря. Его подробное описание служит таким же основополагающим документом по истории Северного Причерноморья, как описание, сделанное пять с половиной столетий спустя Тацитом (I – 2), – по истории Германии. Геродот начинает с общего обзора местности и ее климата; затем рассказывает о скифских богах, приводя их имена на скифском языке (который мы в ином случае едва ли бы знали). Он описывает религиозные обряды и виды жертвоприношения, военные традиции, способы предсказания, внешний вид и поведение шаманов, казнь преступников, похоронные обряды. Этнологи и археологи подтвердили описания Геродота по всем пунктам. Раскопки, проведенные в наши дни, доказали истинность его рассказа о похоронах скифских царей и о том, какие вещи хоронили вместе с ними. Скифы очень широко использовали коноплю там, где другие народы использовали лен; они бросали семена конопли на раскаленные камни и вдыхали их пары, устраивая своеобразную баню[70]. Это первая ссылка на растение (cannabis sativa, indica), которое широко применяли народы разных стран, особенно на Ближнем и Среднем Востоке, с древнейших времен до наших дней. История каннабиса – одна из длиннейших глав в истории стремления человека к интоксикации.

Кратко рассмотрим еще несколько примеров. Со швейцарца Ф. Келлера в 1854 г. берет начало новая отрасль доисторической археологии – озерная. Геродот описал озерные жилища на озере Прасиада в Македонии, а также обряды и обычаи озерных жителей. Более кратко озерных жителей Колхиды (область в восточном Причерноморье) описал современник Геродота, Гиппократ Косский.

Геродот упоминает пигмеев Ливии [71]. Хотя он не первый, кто рассказал о них, его рассказ подробнее и убедительнее, чем у его предшественников. Существование племен пигмеев полностью и неоднократно подтверждалось современными исследователями.

Геродот описывает обычай клятвы на крови: «Скрепленные же клятвой договоры эти народы [лидийцы и мидяне] заключают так же, как и эллины, и, кроме того, слегка надрезают кожу на руке и слизывают друг у друга [выступившую] кровь»[72]. Такой обычай часто наблюдают современные этнологи.

Он упоминает священные татуировки: «На берегу стоял (да и поныне еще стоит) храм Геракла – убежище для всех рабов, которые бежали от своих господ. Если раб, чей бы то ни было, убежит сюда и посвятит себя богу наложением священных знаков, то становится неприкосновенным»[73]. Можно заметить, что следует различать татуировку и клеймение.

Геродот описывает обычай египтян поклоняться животным[74]. Его рассказы – не выдумка; их подтвердили археологические раскопки и изучение тотемизма, отрасли этнологии, возникшей лишь в последней четверти XIX в.

Этнологические замечания составляют самую любопытную часть труда Геродота, настолько оригинальную, что ее оценили по достоинству лишь в наши дни. Самые лучшие комментаторы XIX в. не обращали на них внимания, потому что тогда этнологии еще не существовало или она была недостаточно четко сформулирована, а если что-то и существовало, то было им неизвестно. Тогда Геродота комментировали археологи, специалисты по античной политике и религии; они не в состоянии были признать ценность встреченных в тексте этнологических находок. Темы, которые нынешние этнологи охотно признают (анимизм, табу, тотем, озерные жилища и т. д.), считались странностями или выдумками. Геродот заложил основы науки, которая вскоре после его смерти оказалась заброшена; и дело вовсе не в том, что греки были равнодушны к людям. Они глубоко интересовались тайнами жизни, но под влиянием Сократа и Платона привыкли уделять больше внимания внутренней природе человека, этическим и политическим проблемам и пренебрегать изучением человеческих традиций и обычаев. Как люди живут и решают повседневные задачи? Как они питаются? Какую шьют и носят одежду, какие строят дома? Каковы их сексуальные привычки и семейные связи? Почему они ведут себя так, а не иначе? Как происходит переход от детства к отрочеству, от целомудрия к браку, от зрелости к старости? Как они обращаются с больными и безумцами? Как хоронят мертвых?.. Геродот пытался ответить на такие вопросы, которые оставляли без внимания многие его последователи. Некоторый интерес к «этнологии» возник в XVIII в., но этнология как наука утвердилась лишь в конце XIX – начале XX в. Многое из того, на что ссылается «отец истории» и что казалось несущественным нашим дедам, подтвердилось современными этнологами и приобрело статус значительной ценности. Как заметил один из ведущих этнологов нашего времени А. ван Геннеп, «Геродот побеждает день за днем». «Отца истории» часто называли «отцом лжи», но многие ложные утверждения, которые приписывают Геродоту, связаны не с его измышлениями, а с пробелами в наших собственных познаниях. Значение Геродота растет пропорционально тому,