и промышленностью, которая в конечном итоге должна привести к разрушению отечественного сельского хозяйства. Это сопровождается оттоком населения из сельских районов и чрезмерным расширением некоторых центров промышленных агломераций. Из этой аргументации не следует делать вывод о том, что Гитлер хотел рассредоточить крупные города и переселить их жителей в сельские местности (на жизненное пространство, которое будет завоевано на востоке). Гитлер, как мы показали, ни в коем случае не отвергал крупные города в принципе, а самое большее — некоторые явления жизни крупных городов, которые он воспринимал как негативные[1319].

Если описанная нами линия аргументации сама по себе и не может представлять собой каких-то доказательств антимодернистских коренных убеждений Гитлера, то несостоятельность такого тезиса еще больше подчеркивается тем, что здесь речь идет только об одной линии аргументации, а именно о той, которую Гитлер излагал с наименьшей частотой!

Гораздо более важными для его критики экономической экспансии являются две представленные первыми теории, которые он также приводит несравненно чаще в качестве аргументов против стратегии экономической экспансии: 1. Как показала Первая мировая война, «экономическое завоевание мира» было невозможно, поскольку торговая конкуренция в конечном счете привела бы к войне, прежде всего с Англией. 2. Этой стратегии установлены жесткие границы прежде всего по той причине, что — из-за индустриализации пока еще слаборазвитых стран — имеет место тенденция к сужению рынков. Однако когда Гитлер отвергает одностороннюю экспортоориентированную экономическую политику, то это означает, что ему приходится нацеливаться на автаркическое экономическое пространство, в котором восстанавливается нарушенная уравновешенность между промышленностью и сельским хозяйством и, возможно, самообеспечение сырьем.

Жизненное пространство и концепция автаркии

Гитлер полностью осознавал факт того, что ввиду ограниченных сырьевых ресурсов Германии создание какой-либо автаркии в принципе нереализуемо. Такого рода концепцию автаркии, по сути, можно было бы реализовать только в рамках общеевропейского экономического порядка, включая жизненное пространство в России, которое нужно было завоевать. И это завоевание жизненного пространства как раз принесет решение проблемы несоответствия численности населения и продовольственной базы, которую нельзя было бы устранить путем экономической экспансии.

Однако если следовать этой логике и принимать во внимание внешнеполитическую программу Гитлера, то становится очевидным некое противоречие. Гитлер хотел добиться автаркии на основе жизненного пространства, которое требовалось завоевать на востоке. Но поскольку, помятуя об опыте Первой мировой войны, он хотел избежать войны на два фронта, то стремился наладить союз с Англией. Этот союз должен был бы иметь следующую основу: Англия на фоне подъема США и СССР более не в состоянии поддерживать в силе свою традиционную концепцию «баланса сил» на континенте, разве только ценой своего положения в качестве мировой державы. Гитлер был готов дать гарантии британским заморским колониям, но требовал взамен, чтобы ему была дана свобода действий для экспансии на восток[1320].

К политике экономической экспансии Гитлер относился скептически также и по той причине, что опасался этим — как и перед Первой мировой войной — спровоцировать Англию и таким образом поставить под угрозу реализацию своей концепции союза. В «Майн кампф» он определенно заявил: «Склонность Англии побеждать не должна была, однако, при этом оборачиваться слишком большими жертвами. Надлежало отказаться от колоний и владычества на морях, но британскую промышленность следовало избавить от конкуренции». Это подразумевало также недвусмысленный «отказ от мировой торговли»[1321].

Ведь, с другой стороны, для Гитлера стратегия, нацеленная на экономическую экспансию, была неизбежным результатом уже возникшего несоответствия между жизненным пространством и численностью населения. Для того чтобы эти два фактора привести в соответствие и реализовать автаркическую экономику больших пространств, требовалось сначала провести завоевание нового жизненного пространства. До этого автаркию нельзя было реализовать в принципе, из чего вытекало следующее: ведение торговли следовало по-прежнему продолжать, но через нее прежде всего создавать конкуренцию британцам, тем самым разрушая предпосылки для союза с ними и в конечном итоге лишая себя возможности завоевывать новое жизненное пространство. Здесь возникал порочный круг, который Гитлер отчетливо осознавал. Его решение: сначала подручными средствами, например с помощью производства синтетического сырья и замещения таких сырьевых материалов, которые так или иначе пришлось бы импортировать, добиться ограниченной, неполноценной автаркии, но тем самым создать предпосылки, с одной стороны, для союза с Англией, а с другой — для войны. После того как будет завоевано жизненное пространство на востоке, можно будет, отталкиваясь от чисто временной автаркии, теперь уже с помощью имеющегося в больших объемах сырья и сельскохозяйственных угодий претворить в жизнь реальную автаркию, которую можно было бы сохранять на протяжении длительного срока. Ну а «временная» автаркия была, таким образом, всего лишь вынужденным решением.

До недавнего времени представления Гитлера об автаркии в основном выводились из необходимости ведения войны. И на самом деле это играло определенную роль, ибо, исходя из опыта блокады в конце Первой мировой войны, он хотел предотвратить повторение подобной ситуации. С другой стороны, автаркия была необходима для того, чтобы реализовать идею союза с Англией. Между тем необходимо всегда проводить различие между двумя концепциями автаркии: вызванной трудным положением и за неимением лучшего автаркией, достичь которой следовало с помощью четырехлетнего плана, т. е. путем замещения природного сырья синтетическим сырьем (резина, топливо и т. д.); во-вторых, фактической автаркией, осуществимой только в рамках общеевропейского экономического пространства с включением жизненного пространства, которое предстояло завоевать на востоке[1322].

Только зная этот контекст, можно адекватно интерпретировать гитлеровскую концепцию жизненного пространства и его высказывания по проблематике автаркии. Связь между жизненным пространством и автаркией он подчеркивал уже в «Майн кампф» и во «Второй книге». Жизненное пространство, которое требовалось еще завоевать, позволило бы, по его словам, создать «экономику потребностей и сбалансированности», в которой была бы устранена диспропорция в развитии сельского хозяйства, торговли и промышленности: когда у них [промышленности и торговли. — Р. Ц.] будет стоять только лишь задача создания баланса между собственным производством и потребностями во всех областях, они сделают все продовольственное снабжение народа более или менее независимым от заграницы, то есть тоже помогая обеспечить свободу государства и независимость нации, особенно в трудные времена»[1323]. В этой цитате, как также и во «Второй книге» Гитлера[1324], нашло отражение то, что он, по-видимому, осмыслил опыт ситуации блокады в конце Первой мировой войны. Однако, поскольку для него, уже просто исходя из его социал-дарвинистского мировоззрения, война была вечным основным условием человеческой жизни[1325], государство должно было в любое время быть потенциально способным вести войну. Но это прежде всего означает следующее: государство должно было обладать устойчивостью к блокаде, т. е. быть максимально самообеспечивающимся. Между тем мы видели, что Гитлер, совершенно