Шрифт:
Закладка:
Вырвавшийся из моего горла стон отдается эхом в этом замкнутом пространстве.
– Можешь флиртовать и играть сколько угодно, – вкрадчиво шепчет Слейд, облизнув другой мой сосок и окутав его таким же влажным теплом. – Можешь заставлять мужчин и женщин желать, вожделеть тебя, и я буду вожделеть вместе с ними.
Сердце гулко бьется в груди, отчего я не могу перевести дыхание. Слейд начинает вводить в меня палец. Сгибает его. Ласкает большим пальцем клитор. Заставляя меня изнывать от желания.
– Слейд…
Другой рукой он обхватывает мое лицо и тянет на себя, чтобы поцеловать, на что я с готовностью откликаюсь. Он резко кусает меня за губы и ласкающе проводит по этому месту языком, прижимаясь ко мне мягкими губами.
Идеальный танец.
– Хочешь друга? Я буду очень дружелюбным по отношению к тебе до конца наших дней.
Он смотрит на меня, проводя большим пальцем по моей нижней губе, а другим еще сильнее прижимаясь к моему клитору, заставляя меня извиваться.
– Великие боги…
Слейд берет меня за подбородок и поворачивает к себе щекой.
– Хочешь поцеловать незнакомца? – добавляет он, и его дыхание ласкает меня темной дымкой. – Вперед. – Он еще сильнее прижимает палец к моему лону, вводя второй палец. Большим пальцем двигает быстрее. Так упоительно.
Я не могу думать, а могу лишь слышать его. Чувствовать его. Его слова и его прикосновения, и все во мне хочет воспылать и лопнуть.
– Если тебе нужно целоваться, трахаться и играть, чтобы почувствовать себя свободной, тогда так и делай.
Я выгибаюсь еще сильнее, тело умоляет, ищет… а голова кружится от его слов. Он касается ртом моего уха, держа рукой за талию, а другой создает трение, от которого я начинаю воспламеняться.
– Но помни, Аурен. Свое тело, свое наслаждение – ты подарила их мне. Потому я буду рядом, куда бы ты ни решила отправиться. В паб. В море. В постель. Я буду с тобой. Буду смотреть на тебя. Ты моя, а я твой, и какого бы удовольствия ты ни искала, я буду рядом. Буду наблюдать за тем, как ты его получаешь, и потом сделаю в десять раз приятнее, потому что ты моя, а мне важно, чтобы ты получила то, что тебе нужно.
Его слова. Его пошлые, восхитительные слова.
Они – бальзам против бурных сомнений, покрывающий меня соблазнительным согласием.
– Слейд…
– Кончи для меня, Золотая пташка.
И я кончаю. Мое тело пронзает такое жаркое удовольствие, что кажется, будто меня окунули в ледяную воду. Я выгибаюсь другой и вскрикиваю от удовольствия, которое доставляют его прикосновения, его слова.
Я вспыхиваю, когда на меня накатывает ослепительное наслаждение, и с головы до ног меня пронзает дрожь.
Туман блаженства, застилающий глаза, развеивается через несколько секунд. Болит все мое тело, как обугленная земля, в которую только что ударила молния, и я почти обмякаю в объятиях Слейда.
Но он смеется.
А мне знаком этот смех.
– Не расслабляйся. Мы только начали.
Глава 50
Аурен
Мое удовольствие медленно сходит на нет, и через секунду я осмысливаю его слова. В глазах Слейда мелькает озорной огонек, от которого у меня сводит живот.
Вынув руки из петли, я ерзаю у него на коленях.
– Что?
– Мы вели очень серьезный разговор и пока не совсем его кончили.
– Правда? Потому что я-то точно кончила, – ухмыльнувшись, говорю я.
На его красивом лице расплывается улыбка, а на шее покачиваются темные линии.
– К тому же, может, я хочу поцеловать одного из тех незнакомцев, о которых мы говорили, – подначиваю я.
Чертовски меня удивив, Слейд протягивает руку и отодвигает уголок занавески.
– Выбирай.
Я тут же оказываюсь прижатой к его груди и, вытаращив глаза, смотрю через приоткрытое окно на людей, мимо которых мы проезжаем по улице.
– Слейд, – шиплю я.
– Не волнуйся, им тебя не видно. Только если ты сама этого захочешь.
Наверное, есть во мне что-то порочное, потому что в жилах закипает кровь.
Слейд заправляет нижний угол занавески в оконную раму, и она остается отогнутой на дюйм.
– Я трахну тебя в этой карете, Золотая пташка.
Прижав руки к его плечам, я чувствую, как мое тело охватывает дрожь.
– Но на улице люди, – говорю я, даже сейчас часто дыша, и поворачиваюсь, смотря через занавеску. – Зря я вообще позволила тебе то, что ты уже сделал. А если кто-нибудь увидит? Услышит?
– Да, и что тогда?
Я и не подозревала, что он может вести себя еще более постыдно, чем до этого, но Слейд ничего не делает наполовину. А когда вопрос касается витающей между нами страсти, Слейд всегда раздувает ее пламя еще сильнее. Он застает меня врасплох, лишая разума нахлынувшим вожделением и заставляя жадно приникать к нему.
– Мы в самой оживленной части города. На улицах полным-полно людей. И все же ты сидела у меня на коленях и извивалась, пока я ласкал твое влажное лоно.
Я касаюсь руками его твердых мускулов.
– Слейд.
Он вжимается в меня, касаясь чувствительного местечка твердым членом, и я вздрагиваю. От одной только мысли, как он погружается в меня, когда нас отделяет от толпы людей всего лишь тонкая стена кареты, у меня учащается пульс. Даже сейчас я слышу неразборчивые крики и речь, стук копыт и скрип; слышу, как хлопают дверьми и ходят десятки людей, шаркая ногами.
От этого мое сердце пускается вскачь.
Слейд ухмыляется, словно читая мои мысли.
– Если хочешь что-то испытать, то давай так и сделаем. Для начала давай посмотрим, возбудишься ли ты еще сильнее, если мы займемся этим почти на людях.
Он снова прижимается ко мне, вынудив громко выдохнуть.
– А если захочешь испытать это с другим, тогда скажи одно только слово, и я отведу тебя в ближайший бордель, и ты сможешь выбрать сама.
Он сжимает пальцами мою талию, раскачивая на своем члене. Снова. И снова. И снова. Неважно, что я только что испытала оргазм, потому что от того, как Слейд ласкает мое тело и медленно пробуждает во мне похоть, снова становится жарко, а между ног – влажно.
Мое лицо словно парит над дымящейся чашей, оставляя с румяным блеском.
– Как ты можешь с такой легкостью это говорить? – спрашиваю я срывающимся голосом.
– Нам нечего стыдиться. Особенно в постели.
В доказательство он разворачивает меня, и
